Я по этому поводу промолчал, а что я мог сказать, если это правда. Но жена не успокоилась и дальше сказала: «Да, повезло Ирке, теперь ещё пять лет будет жить в Польше, уже как жена офицера» — «Я думаю, Зоя, ты ей завидуешь», — сказал я. «А что, ты бы не хотел здесь в Польше остаться ещё лет на пять?» — «Хотел бы, но только на год, чтобы закончить десять классов школы, а потом в Союз, учится дальше. Не век же мне слесарить». Жена немного помолчала, а затем задумчиво говорит: «А мне здесь всё нравится, я бы здесь работала бы всю жизнь, так здесь хорошо».
Её заявление меня как-то насторожило, как же так, ведь у неё есть семья, неужели она об этом забыла. И чтобы уточнить, решил спросить у неё: «Тебе не кажется, что ты теперь не одна, что у тебя теперь семья, дочь в Союзе, которой так необходимы родители». Она меня не дослушала и с возбуждением сказала: «А что, дочь, она там с мамой прекрасно живёт, а мама ни в чём не нуждается, мы ей высылаем деньги». Я немного помолчал, затем задумчиво ответил: «Не знаю, не знаю, заменят ли деньги родителей ребёнку?»
По поведению жены было видно, что она раздражена и причину её раздражения я знал. Ехала она в Польшу, чтобы выйти замуж за офицера, а вышла за простого рабочего. Но ведь я ей не навязывался, наоборот, она сама навязалась мне и что теперь злиться? Наоборот надо радоваться, ведь ты добилась, чего хотела. Но нет, её всё раздражает, а тут ещё Ирка со своим замужеством масла в огонь подлила. Одним словом, у меня с женой всё не так просто, но что делать, жить надо дальше, тем более, что я собрался жить и работать в Сибири.
А о том, как «хорошо» было в Сибирской деревне бабе Варе и нашей дочери, я узнал позже, когда мы приехали, тогда Варвара Ефимовна нам всё и рассказывала. Не знаю, как этот рассказ отложился в душе Зои, но мне нескончаемо было стыдно, что такой непомерный груз мы свалили на плечи уже немолодой женщине, пусть и бабушке ребёнка.
ЖИЗНЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ И ПОДГОТОВКА К ОТЪЕЗДУ В СИБИРЬ
Странное дело, слово Сибирь, жителей юга пугает, а я совершенно об этом не беспокоился, спокойно собирался ехать на стройки Сибири, но до отъезда ещё далеко и мы продолжали жить в Польше в своём заводском посёлке.
Однажды мы с женой собрались в кино, идём возле ограды нашего поселкового сада, а с другой стороны сада, идёт мой товарищ по спорту капитан Виктор Никутин, увидев меня кричит: «Семён, лови грушу». У меня мелькнула мысль, не добросит, всё-таки расстояние между нами большое, а если и добросит, то поймать грушу с такого расстояния будет очень трудно, ведь до этого метанием груш мы не занимались. Но все же крикнул ему: «Бросай». Вижу, Виктор замахивается правой рукой и бросил. Я слежу за траекторией полёта «снаряда», мне показалось, что груша летит очень долго, я то поднимаю руки, что бы её поймать, то опускаю, то снова поднимаю. Вижу, как она пролетает над деревьями, и вот она уже рядом, я вскидываю руки, и груша с силой впивается в мою правую ладонь. Я сжимаю пальцы и вот она в моей руке светло-зелёная груша с золотистыми боками. Я был рад и горд своей маленькой победе, и не скрывал этой радости, хотя жена на это отреагировала язвительной усмешкой и молчанием. Зато Никутин с той стороны сада крикнул мне: «Семён, ты молодец». А за женой я давно заметил, что мои успехи, в чём бы то ни было, её не радовали, она делала вид, что ничего особенного не случилось, или мой успех приписывала другим, как бы говоря, если бы не тот-то, то у тебя ничего бы не получилось. Пока я этому не придавал значения, но зато позже, за подобные дела у нас были ссоры, и после них мы не разговаривали по неделе. В кино мы смотрели фильм про партизан, когда шли домой, то я попытался с женой поделиться впечатлением о картине, говорю ей: «Вот посмотри, молодые ребята, такие же, как я сейчас, а некоторые даже моложе, так ожесточённо бились с фашистами, рисковали жизнями, пуская под откос поезда. Получали ранения, увечья, а некоторые погибали, но, не смотря на это, продолжали бороться, и побеждали. И вот, благодаря им, и таким же, как они, мы с тобой сейчас живём за границей, я работаю на заводе, который построили немцы, а ты в госпитале который тоже построенный немцами. Поэтому мы должны делать для своей страны как можно больше и лучше, что бы их подвиг, не был напрасен. Вот посмотри, я собрался жить и работать в Сибири, что ни говори, а для южанина это подвиг, пусть и небольшой, но всё же подвиг». Зоя шла молча, ни как не реагируя на мои размышления. «Что ты молчишь?» — спрашиваю я её. «А что говорить? На мой взгляд, ты всё события драматизируешь. В жизни каждому отведена своя участь. Вот они там воевали, это их жизнь, а мы здесь работаем это наша жизнь. Вот и всё, и не надо вдаваться в подробности, надо делать так, чтобы тебе было хорошо».