Однажды он оставил ее на углу возле дома, а она ему крикнула: "Ты в себе, Адам? На тебе нет лица. Тебя что-то беспокоит?"
"Беспокоит." - подумал он о панелированной комноте внизу. "Нет, Эмми. сказал он. - Это моя мать. Она не в себе, и я пытаюсь проводить с ней как можно больше времени дома."
Главное, его терзали мучения, и он отчаяно хотел разделить их с Эмми, как и всю свою жизнь - но отец по секрету сказал ему: "Жизнь или смерть, Адам."
Жизнь или смерть...
Т: В твоих глазах снова паника. Эти слова - жизнь или смерть - тревожат тебя?
А: Я не знаю. Все время одна и та же темная туча или что-то похожее на нее, накрывает меня.
Т: Какое-то слово или какая-то мысль пригоняет эту тучу?
А: Иногда... Пустота - причина этой тучи. Не всегда, конечно. Я могу терпеть пустоту какое-то время. Но иногда, этот ужас в пустоте.
Т: На короткий момент, на мнгновенье?
А: Да. Я догадываюсь, что еще может случиться. Или, вернее случилось кроме всего. И я не знаю... Не знаю... В этом весь ужас. Да... и этот ужас возращается.
(пауза 10 секунд)
Т: Ты должен расслабиться. Волноваться не нужно. Пожалуй стоит принять пилюли. Успокоиться. Это просто тревожная атака. Учащенное дыхание - это всего лишь волнение. Попытайся расслабиться.
(пауза 5 секунд)
А: Что случилось еще? Что случилось?
(пауза 10 секунд)
А: Где мой отец? Где мать?
Т: Ты должен успокоиться.
А: Что с ними? Где они?
Т: Пожалуйста, контролируй себя.
А: Что случилось? Что со мной теперь? Что будет? Я чувствую...
Т: Я думаю, что необходимо медикаментозное вмешательство. Я дам команду, и они придут. Лекарства успокоят тебя. Прогони ужас.
А: Что произошло? Что случилось?
Т: Нам надо остановиться, это лучшее.
Он идут...
А: Пожалуйста...
Т: Хватит.
END TAPE OZK013
---------------------------------------------
Я наблюдаю. От дома Варней меня отделяет Аупер Майн Стрит. Стемнело. Холодает. Шапка натянута на уши. Руки окаченели. Я сжимаю отцовский портфель. На меня снова давит каменная стена, что отделяет здание Армии Спасения от брошенного супермаркета. Аупер Майн Стрит немноголюдна даже в час пик. Время от времени, по тротуару кто-нибудь проходит, и я даже могу коснуться его локтя - меня трудно заметить. Я смотрю через улицу и вижу свой байк. Или, точнее, рукоятки его руля. Они торчат из-за перил веранды фасада. Он так близко и, вместе с тем, так далеко. Наверное нетрудно забежать по ступенькам веранды, схватить байк и затем умчаться прочь. Но постоянно кто-нибудь появляется перед этим домом. У Варней, наверное, большая семья. Люди разного возроста все время входят и выходят, словно это не дом, а какой-нибудь пансион. Я не могу дождаться, когда эти хождения прекратятся.
В конце концов головная боль возвращается. Я купил в aптеке небольшую упаковку аспирина и попросил у aптекаря стакан содовой, чтобы успокоить желудок. Я проглотил три таблетки, а остальные выкинул в мусорный контейнер. Я не хотел иметь при себе таблетки аспирина, чтобы не перепутать их c какими-нибудь другими. Я снова вспоминаю о капсулах. И теперь я рад, что не взял их утром. Многое пришлось пережить без них. Но голова чиста, чувства меня не подводят, и все, в чем я так остро нуждаюсь - это собраться с силами и вернуть себе байк. Пора действовать, но без лишних движений, без запинок и колебаний.
Можно было бы обратиться в полицию. Но это неоправданый риск. Я уже так близко подобрался к Ротербургу. Белтон-Фолс и мотель только в миле или в двух отсюда. Я легко доберусь до Ротербурга утром, и мне не нужны лишние вопросы в полиции. Они будут разбираться, что в столь поздний час делает в Вермонте этот ненормальный - из Массачутеса. Все, что я хочу - это вернуть себе байк, найти мотель и выспаться, дать отдохнуть своим потертым ногам и ноющим костям, и только завтра утром в сиянии солнца прибыть в Ротербург-Вермонт.
Входная дверь дома Варней хлопает, и я снова на чеку, задерживаю дыхание, подтягиваю тело. Парень примерно моего возроста выходит из дома и на мнгновение остонавливается, смотрит вокруг - сперва в один, а затем в другой конец улицы. Он словно чувствует, что за ним наблюдают. Я снова вжимаюсь в каменную стену. Он идет к байку и пробегает руками по рулю, словно ласкает его, затем осматривает его со стороны. Из дома выходит женщина и касается его рукой. Они о чем-то говорят. Я не могу услышать, о чем. Женщина кладет свои руки ему плечи, а он одергивается.
Внезапно, вспоминаю свою мать. Мне хочется кричать. Мне нужно ощутить ее руки на своих плечах. Я вижу, как близко эта женщина стоит к нему. Она начинает говорить, а он не смотрит на нее, поворачивается к ней боком. Я ненавижу его - не столько за кражу байка, сколько за то, что у него есть мать, а он стоит к ней боком! Меня наполняет агрессия, я готов перейти через улицу и избить его. Но я стою здесь, тяжело дышу и жду подходящий момент. Я не хочу думать о матери и мучиться в одиночестве. Женщина заходит в дом, а парень несколько секунд стоит неподвижно, затем берет байк и катит его к ступенькам, спускается по ним и катит байк через газон. Он огибает угол и направляется куда-то за дом.
Пора действовать. Я не могу потерять его из виду и дать ему исчезнуть за домом. Мне не известны размеры и планировка двора. Я кричу: "Эй, Джуниор Варней!" - собрав всю силу в голосе, и тем временем перебегаю через улицу. Проходящая машина легко задевает меня. Я падаю на шоссе и встаю.
Джуниор Варней останавливается и ошарашенно оглядывается. Он закрывает собой байк словно щитом. Я приближаюсь к нему, и сердце молотит в груди. В смятении вижу, что он выше и массивней меня. Я огорченно вздыхаю. Мне не везет - никогда.
- Это мой байк. - говорю я.
- О чем ты? - спрашивает он, со злобой. Он собирается драться, и я чувствую, что снова кричу:
- Этот байк. Он мой. Ты утащил его на Майн Стрит.
- Ты сумошедший. - говорит он. - Я купил его сегодня у подсана. Я заплатил за него пятнадцать баксов.
- Врешь.
- Это ты врешь. Ты нагло врешь. Вали-ка лучше отсюда или получишь.
Я в ужасе, но хватаюсь за руль, отбрасываю портфель и дергаю байк. Это мой байк, и я приеду на нем в Ротербург-Вермонт завтра утром, и ничего не сможет остановить меня. Ничего. Я отталкиваю его вместе с байком, мы падаем и нелепо возимся на земле, затем поднимаемся и продолжаем. И только слышно, как мы сопим и хватаем воздух - поочереди. В этот момент на планете только мы вдвоем. И теперь он толкает меня, я теряю равновесие и падаю. Ударяюсь о землю и качусь. Он пытается бежать, держась за руль. Я подставляю ногу. Он спотыкается и падает на бетонный поребрик. Слышен хруст костей. Надо уходить, пока он не встал. Он шевелится и медленно встает. Я забираю байк он мой. Оглядываюсь вокруг, наклоняюсь и поднимаю портфель. Ему удается достать нож, но я уже бегу с байком в направлении улицы. Оборачиваюсь, он стоит шатаясь на ногах и держится за челюсть. Но я уже верхом на байке, лечу. Лечу вниз по улице, не в ту сторону, куда мне нужно, без фонаря, во мраке. Но я еду. Подо мной снова мой байк. Педали крутятся легко, и я снова на пути в Ротербург.