— Стой, где стоишь, — вытянула я вперёд руку. — Ты хотел поговорить.
— Ещё больше я хотел тебя поцеловать. Но можно и поговорить. Итак, он сделал тебе предложение, и ты согласилась?
— Нет, он просил не отвечать сразу… — почему-то не хотелось говорить, что я даже не рассматривала это предложение.
— А что ответишь мне? — он слегка наклоняет голову на бок.
— Ты ведь несерьезно? — голос подводит, выдавая мое волнение.
— Очень даже серьезно.
— Костя, это бред… — опять пытаюсь его переубедить.
— Почему? Тебе ведь хорошо со мной.
— Ты слишком молод… — кидаю главный козырь.
— Так, дело только в возрасте?
— Да, у нас разница в десять лет. Еще через десять мне будет почти пятьдесят, а тебе даже сорока не будет.
— Бред сейчас несешь ты. И ты повторяешься. Думаешь, я прислушаюсь? Возраст, это всего лишь цифры. Важно совсем другое, — он даже не злился, говорил спокойно, как с несмышленым ребенком.
— И что же это?
— То, что мы чувствуем. Арина, прими уже решение. Скажи мне, чего ты хочешь? Скажи остаться, и я останусь. Останусь и сделаю тебя счастливой. Скажи уйти, и я уйду, меня ждут, там, — ухмыляется он, и кивает в сторону дверей, намекая на своих подружек, и неосознанно, а может, как раз и наоборот, очень даже осознанно заставляет опять ревновать. — Скажи мне, чего ты хочешь?
— Мне страшно… Я боюсь… Я хочу гарантий… — начинаю нервничать, выкручивать себе пальцы, говорить рвано, не связано. — Хочу быть уверена, что завтра ты не передумаешь… Хочу семью, детей… И не знаю, хочешь ли этого ты… Я обожглась однажды, — признаюсь я. — Сильно… Больно… До сих пор больно… И ты… Я очень хочу тебе верить… Но боюсь…
Он перехватывает мои запястья, расцепляет переплетенные пальцы и заводит руки за спину.
— Я соскучился, — шепчет он и трётся носом о мой нос. Словно я не призналась ему сейчас, словно вообще ничего не сказала.
— Заметно, ты внимательно меня слушал… — обиженно проворчала я, а он засмеялся.
— Ты такая женщина… Моя женщина…
Он накрывает мои губы своими, сначала нежно, целует, проводит языком, то по верхней, то по нижней, расслабляет меня, отвлекает. Я пока ещё злюсь и на поцелуй не отвечаю. Но тут Костя кусает меня за нижнюю губу. Я хочу возмутиться и даже приоткрываю рот, чтобы сказать ему, что я о нем думаю, но, конечно, не успеваю. Его наглый жадный язык оказывается у меня во рту. Почувствовав, что я не сопротивляюсь, и отталкивать его не собираюсь, он отпустил мои руки, и я тут же запустила пальцы в его непослушные волосы.
Костины руки скользили по телу, и вскоре одна попала в разрез платья. Поднимаясь по внешней стороне бедра, он скользнул ладонью дальше и сжал мою попу, вызывая стон. В ответ я получила какой-то рык, а его наглая (как в прочем и весь хозяин) рука стала забираться под трусики.
— А почему дверь заперта? — услышали мы чей-то голос, потом кто-то подергал за ручку. — Эй, там есть кто-то? Откройте, — в дверь постучали.
— К тебе или ко мне? — прервав поцелуй, спросил Костя.
— Без разницы.
— Согласен, — и снова поцеловал, так же жадно и страстно.
— Позовите администратора, — услышали мы за дверью.
— Похоже, нам пора, — улыбнулся мой личный дьявол-искуситель.
Взял меня за руку и повел к выходу. Стоило ему открыть дверь, как на нас уставилось несколько пар глаз.
— Дамы, прошу, — Костя указал рукой на открытые двери.
— Ни стыда, ни совести, — возмутилась одна из стоящих.
— Культурное мероприятие называется, а приглашают всякий сброд, — поддакнула ей другая.
— Как скучно вы живёте, — покачал головой Костя, похоже его настроение ничто не могло испортить. — Или вы просто завидуете?
Первая, та, что стояла ближе, аж пятнами от возмущения покрылась, и ртом воздух хватала, не найдя, что ответить. А Костя повел меня к выходу.
— Ты безумец.
— Ну, ты же все равно меня любишь.
— Какое самомнение, по-твоему, все должны тебя любить?
— Нет, — он остановился и, глядя в глаза, сказал. — Мне важно, чтобы меня любила ты, — я с ответом не нашлась.
Мы забрали наши вещи в гардеробе и Костя, усадив меня в машину, повез прочь. Он привез нас ко мне, объяснив, что в его квартире сейчас шаром покати. В лифте он держал меня за руку и не отводил глаз. А стоило за нами закрыться дверям квартиры, как он набросился на меня с новыми поцелуями. Я была не против. Сейчас в его руках я отчётливо понимала, как скучала, как ждала нашей встречи, как хотела этого мальчишку.
Как добрались до спальни, не помню. Руки и губы Кости лишали способности мыслить.
— Как? Как его снять? — прохрипел Костя. Сам он уже был в одних боксерах.
Немного очнувшись от дурмана, я нашла молнию на боку и возможно не очень изящно, скорее, совсем не изящно, стащила с себя платье и отбросила его в кресло.
— Замри, — велел Костя, и я замерла, хоть и испытывая лёгкую неловкость, стоя в одних трусиках и чулках.
Он обошел меня, осматривая со всех сторон. Легко, чуть касаясь кончиками пальцев, прошелся по руке от кисти к плечу, очертил ключицы, провел по ложбине между грудей, вниз к пупку, повернул в сторону и вот уже обрисовал позвоночник, заставляя тело покрыться мурашками.
— Ты так красива, — прошептал мне в ухо, прижимаясь к моей спине. — В платье и без. Прекрасна с любой стороны. Без изъяна. Идеальна. Моя. — он заключает меня в кольцо своих рук. — Арина, у тебя нет шанса сбежать, прими это. Будь со мной. Будь моей.
Что творил этот мальчишка с моим разумом, телом, душой… Словно виртуозный музыкант, он задевал струны моей души, играл на моем теле, точно зная на какую клавишу-кнопку нажать, и получить именно ту мелодию, что нужна ему. Впервые я чувствовала себя настолько желанной. Впервые мне не хотелось думать "что потом?". Единственное, чего хотелось — это отдать себя всю без остатка этому мальчишке, в руках которого я могла себе позволить быть слабой. Быть собой. Осознание и принятие этого так поразило… Вдруг, стало совсем не страшно. Я повернулась лицом к Косте:
— Я согласна, — глядя в глаза, ответила парню и сама потянулась к его губам.
53
КОСТЯ
— Я согласна, — говорит она и целует, сама целует. А у меня сакура на душе расцветает.
— Я первый раз долго не продержусь, — предупреждаю Арину, в ответ получаю сногсшибательную улыбку.
— Тогда, может я тебе сначала помогу? — ее пальчики подхватили резинку боксеров и спустили их, а Арина стала опускаться на колени.
Охренеть! Я задержал дыхание в предвкушении. Ооо, я помнил, какие фокусы она выделывала в Италии. На ком только училась? Неважно. Прогоняю дурные мысли. Важно, что теперь только мой член будет обласкан ее язычком. Продержаться под сладкой пыткой получается действительно не долго. Арина глотает все до последней капли, не сводя с меня глаз, а я с ума схожу от зрелища. А ещё больше, что она сама этого хочет. Моя теперь. Только моя. Поднял ее с колен, отнес на кровать. Настала моя очередь пробовать ее на вкус.
Я начал с поцелуя долгого, со вкусом моей спермы, охрененного… Арина отдавалась без остатка, отвечала на каждую ласку, сладко стонала и извивалась. Долго ждать боевой готовности не пришлось. Хорошо, что у Захара кровать крепкая и она выдержала наш забег. Потом мы пошли в душ, остаться равнодушным, натирая ее гелем, было нереально. Зато, оказавшись в постели, Арина отключилась почти мгновенно. А я ещё какое-то время, просто смотрел на нее. И единственное, что меня омрачало, это страх, что завтра она передумает.
Утро было чудесным, я проснулся от того, что пальчики Арины легонько касались моей спины, той стороны, где был набит рисунок.
— Нравится? — хриплым спросонья голосом уточнил я, не открывая глаз.
— Очень, — а через минуту моей щеки коснулись ее губы. — Я разбудила, прости.
— Только, если обещаешь так будить всегда.
— Ты такой романтик, — было слышно, что она улыбается. Я открыл глаза. Арина действительно улыбалась, она лежала напротив меня, положив ладошки под щеку. Такая милая и родная. Если бы я не был в неё безнадежно влюблен, то влюбился бы сейчас точно.