– Я не хочу чая. – Каролина застыла на диване, когда крупная фигура ее брата опустилась рядом с ней. – Кейд, ты нашел его? Как он? О, расскажи мне хоть что-нибудь, или я сойду с ума!
– Да, я нашел его. – Кейд нахмурился и снова взял ее руки, согревая ее напряженные пальцы своими. Он медленно вздохнул. – Дрейк… то есть Рочестер… снова пил и довольно много. Я боюсь, что он взялся за старое.
Она посмотрела на него в недоверчивом оцепенении.
– Но этого не может быть.
– И это еще не все, – мрачно сказал Кейд. – К всеобщему удивлению Рочестер вдруг объявил о помолвке – и не с кем-нибудь, а с нашей милой кузиной Джулианной. Теперь, когда в его распоряжении фамильное состояние, Джулианна, кажется, увидела его совсем в ином свете. Завтра в церкви состоится оглашение. В начале года они поженятся.
– Кейд, не дразни меня так, – сказала Каролина сорвавшимся шепотом. – Это неправда… неправда… – Она остановилась, внезапно потеряв способность дышать, перед ее глазами в безумном танце закружились мириады блестящих искр. Словно издалека, она услышала возглас брата и внезапно почувствовала его крепкое объятие.
– Бог мой, – его голос заглушался странным гулом в ее ушах, – вот так, опусти голову вниз… Каро, что, черт побери, не так?
Она попыталась вдохнуть, обрести равновесие, но ее сердце ныло и билось неровно.
– Он н-не может жениться на ней, – дрожа, сказала она сквозь зубы.
– Каролина… – Ее брат был непривычно тих и серьезен, крепко прижимая ее к себе. – Господи… я и понятия не имел о твоих чувствах. Это же должно было быть понарошку. Не говори мне, что ты имела неосторожность влюбиться в Рочестера, который, пожалуй, является наихудшим выбором для женщины вроде тебя…
– Да, я люблю его, – выдавила она. По ее щекам, оставляя горячие следы, катились слезы. – И он любит меня, Кейд, правда… Все это какая-то бессмыслица!
– Он позволил думать, что женится на тебе? – мягко спросил ее брат. – Он когда-нибудь говорил, что любит тебя?
– Не такими словами, – прорыдала она. – Но он так вел себя со мной… он заставил меня поверить… – Она спрятала лицо в ладонях, заливаясь слезами. – Почему из всех девиц он женится именно на Джулианне? Она злая… ты кое-чего о ней не знаешь… Мне папа рассказал перед смертью. Она уничтожит Эндрю!
– Судя по всему, она уже неплохо постаралась, – мрачно сказал Кейд. Он нашел в кармане носовой платок и вытер им ее заплаканное лицо. – Я никогда не видел Рочестера таким несчастным. Он не стал ничего объяснять, только сказал, что они с Джулианной одного поля ягоды и что так будет лучше для всех. И, Каро… – Его голос стал очень нежным. – Возможно, он прав. Ты и Эндрю… не слишком подходящая пара.
– Оставь меня в покое, – прошептала Каролина. Она мягко высвободилась из его рук и пошла прочь из комнаты. Она ковыляла, как старуха, в поисках желанного уединения своей спальни, игнорируя вопросы встревоженного Кейда. Она должна была побыть в одиночестве, забраться в постель и спрятаться, подобно раненому животному. Возможно, там она бы нашла какой-нибудь способ излечить ужасные раны в душе.
В течение двух дней Каролина оставалась в своей комнате, слишком опустошенная, чтобы плакать или разговаривать. Она не могла ни есть, ни спать, ее утомленный рассудок без устали перебирал в памяти все воспоминания об Эндрю. Он не давал никаких обещаний, не предлагал ничего в залог своей любви, не давал ей никакого знака, свидетельствующего об его чувстве. Она не могла обвинять его в предательстве. И все же ее боль переросла в гнев. Она хотела посмотреть ему в глаза и заставить его признать свои чувства или, по крайней мере, сказать ей, что было ложью, а что правдой. Она, конечно, имела право на получение объяснений. Но Эндрю оставил ее, не сказав ни слова, заставляя ее постоянно задаваться вопросом, что же между ними пошло не так. Это и было все время его планом, размышляла она с растущим отчаянием. Он хотел ее дружбы только до тех пор, пока его отец не умер и не оставил ему состояние Рочестеров. Теперь, когда Эндрю получил желаемое, она больше не имела для него никакого значения. Но разве он не начал немного беспокоиться о ней? Она знала, что не вообразила себе нежность в его голосе, когда он сказал: «Я не смогу жить без тебя...»
Зачем ему было это говорить, если он не имел это в виду?
Уставшая Каролина с изумлением наблюдала, как ее мать, Фанни, закатила грандиозную истерику, услышав о предстоящем бракосочетании Эндрю. Она сразу же слегла, громко настаивая на том, чтобы слуги усердно ждали, пока она не поправится. Домашние хлопоты сосредоточились вокруг Фанни и ее слабых нервов, милостиво оставив Каролину в покое.