Открыв чемодан, я выложил часть находок. Оставил только то, что принадлежало майору, ну и бритвенные принадлежности, сидор тоже положил в общую кучу, а чемодан отнёс немного в сторону, как будто я с ним пришёл и наткнулся на машину. Уже был слышен хруст нескольких тяжёлых шагов, когда я достал из своей кобуры пистолет и, слегка выглянув, чтобы три красноармейца меня заметили, прижал указательный палец к губам, намекая, чтобы те не производили шума, и махнул рукой, чтобы следовали за мной. Держа пистолет наизготовку, стал красться к лёжке диверсантов. Боец уже ушел, догоняя своё подразделение, а вот противник пока оставался на месте. Мельком обернувшись, я довольно кивнул. Все три бойца, сняв винтовки, так же крались за мной.
После этого я вскочил на ноги и заорал:
– Руки вверх! Держать их на виду, а не то стреляю!
Почти сразу я выстрелил. Если наблюдатель с биноклем замер, то второй, что его охранял, метнулся в сторону, пытаясь вскинуть руку с револьвером, но почти сразу упал с простреленным плечом. Выстрелил я трижды: в плечо второму и две всадил в землю рядом с телом наблюдателя.
– Вяжите диверсантов! – крикнул я бойцам, что уже подбегали. – Похоже, это они навели бомбардировщики на колонну!
Ни на миг не сомневаясь, все трое пробежали мимо и навалились на диверсантов. Причём двое на раненого, тот успел перекинуть оружие в неповреждённую руку, а третий фиксировал наблюдателя с биноклем, разоружив его, но пока не связывая. А вот двум его напарникам было тяжело. Несмотря на ранение, диверсант был настоящим лосем, они ему руку выкручивали, пытаясь вырвать наган, отчего произошло несколько непроизвольных выстрелов, благо ушедших в землю, но тот ревел на немецком и не давался. Причём шумели мы не одни, где-то за спиной с опушки бил пулемёт – ДП, судя по звуку и лязгу. Первая очередь хлестнула у меня над головой, так что я упал, прикрыв голову руками. Но больше не слышно удара пуль по веткам и стволам, видимо пулеметчик, что прикрывал наблюдателей, стрелял по дороге, оттуда активно отвечали. Привстав и осмотревшись, я подбежал к бойцам, помогая им и командуя. Револьвер они уже вырвали, при этом сломав руку немцу, а это точно был немец, после этого ремнями связали руки обоих. Даже начали перевязывать рану подстреленному мной. Я же подхватил отлетевший в сторону бинокль и повесил его на шею. Чехла к нему не было, но и так неплохо.
Пулеметчик, выпустив один диск, похоже, ушёл, сообразив, что прикрывать некого, мы их взяли, так что народу в кустарник набежало изрядно. До роты бойцов да с десяток командиров. Как оказалось, по шпалам я был самым старшим в этом курятнике. Пришлось соответствовать. Сразу же отправил усиленную ручными пулемётами группу преследовать диверсантов, приказал вызвать особистов и передать им пойманных диверсантов. Также велел осмотреть машину и погибших командиров, с почестями похоронить их. Намёками дал понять, что мародёрили у машины диверсанты. Свалил на них всё это. Ну, и одного бойца послал за своим чемоданом, а то мало ли его в общую кучу снесут.
Мои команды исполнялись достаточно быстро и оперативно, мне нравилось, что они не вызывали никаких сомнений. Особисты прибыли, когда я заканчивал допрашивать диверсантов, выясняя местоположение лагеря, который находился совсем рядом. При допросе присутствовал капитан Малкин, командир стрелкового батальона, который как раз и попал под обстрел прикрытия наблюдателей. Так что он отправил дополнительную группу бойцов уже в лагерь противника, первая группа ещё не вернулась. С этой группой ушёл один из особистов, другие изучали, что тут произошло, приняв под охрану диверсантов. Второй, кстати, поляком оказался.
Вот особисты миндальничать не стали, проверили мои документы и командировочное удостоверение. Благо ни там, ни там фото не было. Я вообще дивлюсь на такое. От фронтовиков, конечно, слышал, что даже у командиров в документах фотографий не было, а тут сам убедился. На личном опыте. Опрашивающий меня сотрудник особого отдела стрелковой дивизии, что передвигалась по этой дороге, задал несколько уточняющих вопросов. Например, имена командиров дивизии, где командовал полком погибший майор, личностью которого мне по случайности пришлось воспользоваться. Конечно, поглядывал на меня удивлённо, мол, молод я слишком для такого звания и должности, но особо не комментировал. Тут многих можно вспомнить, кто через несколько званий перепрыгнул. Не думаю, что он знал командиров дивизии совершенно другого военного округа, больше по привычке спрашивал, изучая, как я отвечаю, не спотыкаюсь ли на ответах. Не спотыкался, можно проверить. Кто командовал этой дивизией в начале войны, я был в курсе. Кстати, вся дивизия сгинула у границы, мотаясь по дорогам и тратя ресурс, теряя технику и людей, это я тоже знал.