Слава богу, подходит официант, и эта суета немного отвлекает от меня внимание. Правда, Багримов так и продолжает смотреть. И этот его взгляд ощущается максимально остро на некоторых польских словах, которые, я уверена, имеют нормальное значение, но звучат так, что я краснею.
Господи, кто-нибудь заткните уже этого Януша. У меня голова болит от необходимости соображать, что он несёт.
Аллилуйя, официант приносит еду.
Я даже не думала, что так голодна, пока не увидела эти громадные тарелки с морепродуктами. Надеюсь, мы немного прервемся на трапезу, и мозг хоть чуть-чуть отдохнёт от этих непонятных слов Миловича.
Признаться, я никогда не ела морепродукты. Ну, во всяком случае лобстера и огромные мидии. Поэтому столовые приборы вызывают в голове жирный знак вопроса.
Бросаю невольный взгляд на Багримова, который уже начинает орудовать какими-то странными щипцами.
Внимательно слежу за боссом и стараюсь делать то же самое, что и он. Правда, получается у меня так себе, так что попытка щипцами разрезать лобстера заканчивается тем, что небольшой кусочек отлетает в стакан с чаем Януша.
Уверена, паника отражается на моём лица. В груди она определённо поднимает бурю.
— Простите… Я должен ответить на звонок, — говорит Милович, достав орущий мобильник из кармана пиджака.
Мой облегчённый выдох проносится по ресторану.
— Чай с лобстером — идея для высокой кухни, — усмехается Багримов, щелчком пальцев подозвав официанта, чтобы тот сменил чай.
То есть, он всё видел.
Разбитый чайник. Кусок лобстера в чае заказчика.
Меня больше не возьмут на переговоры…
— Извините, я никогда не ела такими приборами.
— Не страшно, Асти. Меня больше беспокоит, как ты справляешься с протоколированием, — Багримов протягивает руку и берет со стола мой ноутбук. — Можешь пока есть. Я почитаю.
— Но там… — вскидываю палец.
— Ешь, — обрывает босс.
Приходится молча опустить нос в тарелку и пока поблизости нет ни чьих бокалов, спокойно добить этого лобстера. Стараюсь не смотреть на Багримова, но взгляд будто сам по себе падает на мужчину. Как он положив кулак под подбородок внимательно изучает файл.
В протоколировании нет ничего сложного, но я жутко нервничаю, так как многие слова были записаны… мягко выражаясь, не совсем обычно.
Не ясно, почему на лице босса не отражается ни одной эмоции?
Отщипываю кусок мяса лобстера и, наконец, погружаю в рот. Господи, вот это вкуснота. Я даже от созерцания Багримова отвлекаюсь, потому что это действительно безумно вкусно.
— Я так понимаю, — босс прерывает моё практически облизывание собственных пальцев. — Вот эти слова вроде "писька", "фтычка", "дописац" — это твои попытки записать его польский?
Щёки обдает будто из кипящего котла. Особенно, когда Багримов фокусирует свой синий взгляд на моих пальцах у губ.
— Я… Эмм… Не знаю польский и не всё было понятно. Честно говоря, много, что было непонятно. Как-то я не ожидала, что придётся переводить с польского.
Босс в очередной раз за сегодня усмехается.
— Серьёзно. Я не представляю, как вы хоть что-то поняли. Он так быстро и непонятно говорит.
— Согласен, но, в целом, неплохой протокол. Правда, тебе придётся его расшифровать. Останешься сегодня не внеурочку. Будет твоим заданием.
— Сегодня?
Багримов выгибает бровь.
— Да. Расшифровка протокола мне нужна будет сегодня, Асти. Я в любом случае буду в офисе до позднего вечера. Так что успею проверить.
Вот же черт! Опять внеурочка. Я и так уже почти ночую в офисе.
Понимаю, что зарплата выйдет хорошая, но всё же…
Сдохнуть за бабки как-то не хочется.
Глава 15
Асти
Перевод с польского оказывается вполне себе приличным. И ничего там такого страшного нет. В целом, если бы не вся остальная работа в офисе, то я управилась бы довольно быстро. Но приходится оставить перевод напоследок, так что приступаю я к нему практически под конец рабочего дня. Хотя очень надеялась избежать внеурочки, но не вышло…
Благо вместе со мной после завершения рабочего дня остаётся ещё полно людей, включая Алю, которая бегает как бешеная из кабинета в кабинет.
Вечером звонков не так много, так что я спокойно занимаюсь переводом и расшифровкой протокола. На некоторых словах автоматически краснею, вспоминая, как их читал Багримов. Потом вспоминаю информацию, которую мне про него рассказала Аля. Потом как я на него смотрела, точнее куда. В общем, пазлы по одному складываются в одну большую картину и заставляют меня снова словить приступ тахикардии и удушья.