Бью ладонями о руль, вжимаясь спиной в сиденье.
– Да какой я тебе друг? – взрываюсь.
Меня заносит. Я все отдаляюсь от черты собственного баланса. Лечу вниз и чувствую свободу. Легкость. Слова сами срываются с губ. Сходят так легко, непринужденно. Я ору. Знаю, что ору, потому что внутри меня такая буря эмоций. Черных, мрачных, и все, как одна, завязаны на ней.
– Ты вообще ни черта не видишь? – сильнее напрягаю связки. – Я тебя люблю. Люблю.
Бью по тормозам. Машину слегка заносит, и она делает пару кругов вокруг своей оси. На асфальте остаются полоски тормозного пути в виде колец. Запах резины забивает нос.
– Я тебе не друг! – говорю еле слышно и поворачиваюсь к ней.
Она не шевелится. Первая мысль – ударилась при торможении. Но ремень накинут. Подаюсь вперед, склоняюсь над ее лицом и понимаю, что она спит.
Спит, мать вашу!
10
Луиза.
Адская головная боль. Приподымаюсь на локти, осматривая пространство вокруг себя. Я не дома. И наверное, это даже хорошо. Вчера я впервые попробовала крепкий алкоголь. И кажется, натворила что-то ужасное. Я помню, как на меня орал Клим.
Вот вам и правильная девочка.
– Проспалась?
Его голос кажется сейчас слишком резким, а еще совсем лишним. Я бы предпочла тишину. Клим стоит в дверном проеме. Смотрит на меня с легкой ухмылкой. А я, я хочу спрятаться. Натянуть одеяло себе на голову и не показываться ему на глаза пару дней, а лучше лет. Это же такой позор.
– Стыдно?
Чувствую, как проминается матрац, где-то совсем близко, и выглядываю из-под одеяла.
– Я почти ничего не помню, – облизываю сухие губы.
– Неудивительно, – Клим протягивает стакан воды, содержимое которого я выпиваю с жадностью.
– Прости меня, – качаю головой, – я никогда не пила коньяк.
– Бывает. Что помнишь?
– Рябинину квартиру, фото и то, как ты на меня кричал. А дальше темнота…
– Ясно.
Клим поднимается на ноги и выходит из комнаты. Вид у него очень недовольный. Слышу, как в прихожей шуршит его куртка для бега, а после раздается громкий хлопок дверью. Ушел.
Вытягиваюсь на кровати и накрываюсь одеялом с головой.
Ужасное утро.
После обеда я все же попадаю домой. Выслушиваю от родителей затянувшиеся нотации. Они недовольны моим поведением, а самое главное, в шоке, что я ночевала у Клима. Они вообще его недолюбливают. Потому что никто и никогда не знает, что от него ожидать.
Прячусь в своей комнате. Никого не хочу видеть. В сотый раз открываю сообщение, что прислала Катя, и смотрю на Витю. Он просто пожирает ту девку.
Стираю слезу и бросаю телефон на пол. Хватит. Я больше не буду по нему страдать. Ни за что, никогда.
Правда, моим обещаниям не суждено сбыться. Виктор приходит к нам на ужин. Дарит мне огромный букет алых роз и ведет себя очень галантно. Впрочем, так всегда. Он всегда выглядит и говорит идеально.
– Ты прекрасно выглядишь, Луиза, – делает комплимент, на который я не реагирую.
Папа же постоянно перетягивает все внимание собравшихся на меня. Без умолку говорит о том, как я талантлива, умна… и могу стать отличной женой.
На последних его словах вскидываю взгляд. Женой? Хочу переспросить вслух, но не решаюсь.
После ужина отец еще очень долго говорит о чем-то с Виктором в своем кабинете.
Я же помогаю убрать со стола и ухожу в сад. Забираюсь на веревочные качели и отталкиваюсь от земли ногами. Мама выходит почти следом. Она направляется ко мне, накинув на плечи шаль.
– Надень пальто, Луиза, замерзнешь. Вечера уже слишком холодные.
– Я вышла ненадолго.
– Ладно. Нам с тобой нужно поговорить, милая.
– О чем?
– Я заметила, как ты напряглась, когда папа сказал, что ты будешь хорошей женой.
– Просто не поняла, к чему он это.
– Луиза, тебе скоро восемнадцать, и…
– Что? – поправляю волосы, которые разметались по плечам.
– У нас с Мельниковыми очень тесные отношения. Бизнес. И было бы хорошо объединить это не только дружескими отношениями.
– О чем ты, мама? – затаиваю дыхание и даже перестаю раскачиваться.
– Ты только не руби с плеча. Ладно?
– Мама! – психую и уже очень хочу услышать, что они придумали.
– Если ты выйдешь замуж за Виктора…
Я начинаю громко хохотать.
– Мамочка, и кто ж меня за него позовет? – цокаю языком.
– Виктор. Сам. Когда тебе исполнится восемнадцать.