17
Луиза.
В сотый раз перемешиваю овсянку со свежей голубикой, но не могу съесть и ложки.
Мне тошно от самой себя. Что я наделала? Глупая, глупая Луиза.
Чем я только думала? В глазах в очередной раз встают слезы. Мне так неудобно перед Климом, стыдно перед Витей. Я себя просто ненавижу.
– Доченька, платье уже привезли, – напоминает мама и касается моего плеча.
Все кроме меня уже сели завтракать. Ромка даже уже успел собраться на тренировку.
– Хорошо, сейчас померяю.
Киваю и выхожу из-за стола. В комнате на кровати лежит пышное розовое платье. Я надену его сегодня на вечеринку в честь моего дня рождения. Это не будет праздником в понимании моих одногруппников. Это будет светский вечер для городского бомонда.
Вращаюсь перед зеркалом, разглаживая пышную юбку. Здорово. Красиво. Но все мои мысли сейчас все равно о другом.
– Какая ты у меня… – мамин голос врывается в сознание, и мне становится еще паршивее.
– Очень классное платье, ма, – улыбаюсь, по крайней мере стараюсь.
Остаток дня я лежу на кровати. В пять приезжает стилист. Делает макияж, прическу. Много говорит и улыбается. Я лишь киваю. Говорить нет ни сил, ни желания.
Торжество начинается в семь. Дом наполняется гостями. Я выискиваю среди них Клима, но так и не нахожу. Он не приехал. Значит, все это действительно было для него ничем. На какие-то доли секунды мне показалось, что между нами что-то проскользнуло. Мое сердце дрогнуло. Наполнилось теплом. Последние сутки я ни разу не вспомнила о Вите.
Хотя, когда Мельников появился на пороге нашего дома, я улыбнулась. Искренне, впервые за весь день.
Все это слишком странно. Слишком.
Мне необходимо поговорить с Климом, хотя… о чем? О дружеском сексе? Все же было озвучено предельно ясно.
– Лулуха, – его голос позади заставляет резко обернуться.
Вяземский подпирает плечом стену в паре метров от меня. Спешно иду туда и замираю напротив.
– Попытка подарить подарок номер два.
Машинально касаюсь шеи и понимаю, что цепочки нет. А я даже не заметила, настолько погрузилась в свои переживания.
Клим обходит меня кругом и останавливается за спиной. Холодный металл касается кожи, и я вздрагиваю. Чувствую его дыхание и прикрываю глаза.
– Желаю тебе не быть дурой, – его шепот словно подбрасывает меня в воздух, – а вот и жених.
Клим кивает куда-то вперед, и я вижу идущего к нам Витю.
А дальше, дальше все плывет как в тумане. Голоса, поздравления, кольцо, музыка и удаляющаяся спина Клима. Он уходит, перешагивает порог нашего дома, и именно в этот момент я понимаю, что потеряла его навсегда.
Витя касается губами моей щеки, я улыбаюсь. Ведь я же так этого хотела. Свадьбу, Витю. Да.
Сжимаю его ладонь и медленно отпускаю себя. Моя мечта сбылась. Сбылась.
***
С помолвки прошла пара дней.
Ночью я просыпаюсь от какого-то внутреннего толчка. Предчувствия. Касаюсь босыми ступнями пола и сбегаю в гостиную. Не знаю почему, но сердце колотится слишком быстро. Не спокойно. Включаю телевизор для фона, наливаю себе воды и опускаюсь на диван.
Дыхание учащается. Я смотрю в экран, картинки сменяются одна за другой, но я почти не разбираю их содержания. Вздрагиваю, когда на весь дом раздается телефонный звонок. Смотрю на трубку и никак не могу решиться подойти.
Пальцы дрожат, сглатываю и прижимаю телефон к уху.
Я очень внимательно слушаю все, что мне говорят. Дождь, мост, авария. Выжил только ребенок. Диктуют адрес больницы, что-то спрашивают, но я не могу ответить. Ничего не могу. Роняю трубку и чувствую, как по щекам катятся слезы. Я не плачу, точнее не осознаю, что делаю это.
Мамы и папы больше нет. Жив только Рома.
Они возвращались из аэропорта. Снова были в столице. Мама планировала открыть свадебное агентство, вот они и летали в последнее время туда на всякие выставки, конференции… опыта набирались.
А теперь не полетят. Больше не полетят, потому что их нет. И меня, кажется, тоже нет.
Ближайшие шесть часов стираются из моей памяти. Я не понимаю, как приезжаю в больницу, как говорю с врачом, как смотрю в морге на трупы. Ничего не понимаю.
Даже как успокаиваю плачущего Рому. Ему повезло. Врачи сказали, что папа сделал все, чтобы основной удар пришелся на него. Их закрутило на дороге.
Дома не отхожу от брата. Мне постоянно звонят журналисты, какие-то незнакомые люди. Витя все это время не отходит от меня ни на шаг. Он заботится, помогает с организацией похорон.
А я, я чувствую себя овощем. Хожу по дому безликой тенью.
Витя говорит что-то про банкротство, про то, что отец не успел подписать какие-то бумаги и теперь его бизнес несет колоссальные убытки. Подсовывает что-то на подпись мне. Но мне сейчас не до этого. Я расписываюсь на белом листе и ухожу к брату. Прижимаю его к груди крепко-крепко и плачу. Без звука. Уже научилась.