– Пошли, – поднимаюсь и утягиваю ее за собой.
Глухо освещенный коридор и все так же долбящая музыка. Кира прижимается спиной к стене, но я быстро меняю это положение. Запрокидываю голову и давлю на ее плечи. Кира понимает с первого раза, опускается на колени. Слышу звук расстегивающейся молнии на моей ширинке и закрываю глаза.
Из тумана вчерашней бурной ночи выныриваю к обеду. Лениво веду взглядом, почти сразу понимая, где я. У Рябины. Как сюда попал, помню смутно. Разве что приезжали мы навеселе и, кажется, даже пили уже на квартире.
На телефоне двенадцать пропущенных: три от мамы, остальные от Луизки. Этой-то чего? Поднимаюсь и, шаркая по полу босыми ступнями, иду в душ. Ледяная вода довольно быстро приводит в порядок, собирает мозги в единую субстанцию.
– Пиво? – Сава, развалившись на диване, тянет мне бутылку сразу, как я выползаю из душа.
Киваю и моментально прикладываю прохладное стекло ко лбу.
– Башка раскалывается.
– Еще бы, столько выжрать. Тебя вчера было не остановить. Хабибуллина тебя точно похоронит.
– Отвали.
– Я серьезно. Четыре девки за ночь и хер знает сколько бухла. Борщишь.
– Знаю, – открываю бутылку, и она издает легкое шипение. – Просто, как ее вижу, убить хочется. Стоит подпустить ближе, и все, край.
– Так, может, скажешь ей уже?
– О чем?
– Ну вот об этом самом.
– И услышать в ответ, как она Витеньку любит? Хватит, наслушался уже. Лулуха просто баба, такая же, как и все. Уляжется.
– Ну, – Рябина сводит брови, – может и так.
Делаю еще глоток темного и беру в руки телефон. Смотрю на красные трубки Луизкиных звонков, не понимая, чего ей было нужно. Пока думаю, телефон взрывается громким воплем. А вот сейчас, кажется, и узнаю. Свайпаю по экрану и подношу мобильный к уху.
– Боже, я думала, ты умер. Все утро звоню.
– Я спал.
– Ты забыл! – вопит как ненормальная.
– Не ори. Чего я забыл?
– Ты серьезно? У тебя соревнования по волейболу. До игры двадцать минут, а тебя до сих пор нет.
– Блть, – накрываю глаза ладонью, – еду.
В спорткомплексе отсвечиваю ровно через пятнадцать минут. Переодеваюсь, можно сказать, на ходу. Получаю нагоняй. Выхожу на площадку и почти сразу наталкиваюсь на Луизкин взгляд. Она сидит в первом ряду, сегодня она с распущенными волосами. Перекатываю подушечки пальцев между собой, словно в эту самую секунду касаюсь ее волос.
Не сейчас, Клим, не сейчас. Отворачиваюсь. Нужно сосредоточиться на игре. В первом тайме мы проигрываем всухую. А вот во втором равняем счет. В последние секунды даже забрасываем одно победное очко.
Организм на пределе. После ночной тусовки я хочу спать, но никак не бегать по полю.
К концу игры я мало что понимаю. Только киваю, когда мне сообщают, что мы победили. После, уже на парковке, вижу наглую рожу Рябины. Всю игру оказывал моральную поддержку в виде бутылок с водой. Хотя лучше бы пива принес.
Открываю машину.
– Клим! – Луизкин голос заставляет обернуться.
Она быстро пересекает разделяющее нас расстояние и закатывает свои глаза.
– Ты настоящий поросенок. Боже, как перегаром-то тянет. Ты был в клубе?
– Где он только не был, – басит Рябина и хлопает меня по плечу.
– Ужас, вы просто невыносимы.
– Тебя домой? – провожу пальцами по ее предплечью и ловлю во взгляде непонимание. Убираю руку.
Кажется, я все еще немного пьян и с удовольствием позволяю себе лишнее. Наверное, именно поэтому никогда не зависаю с ней в одних компаниях, никогда. Иначе точно сотворю что-то выходящее за грани нашей дружбы…
– Домой, – Луиза кивает и растерянно идет к машине, дверь в которую ей галантно открывает Сава.
Рябинина забрасываю на квартиру первым. Иначе у меня мозги поедут от его многозначительных взглядов. Я четко их прослеживаю в зеркало. Не зря сзади уселся.
Луизка всю дорогу сидит тихо. Это на нее совсем непохоже.
– До завра, бро, – отбиваю Савин кулак своим.
Рябина вытряхивается из тачки, а Лу оживает. Поворачивается ко мне.
– Я думала, ты уже уяснил, что со мной твои подкаты не сработают, – смотрит на меня в упор.
Я же намеренно пялюсь на дорогу. Хотя с закрытыми глазами ее знаю.
– Какие еще подкаты? – свожу брови.
– Что за странные поглаживания? Сава так смотрел, будто… будто…
– Тебя это так беспокоит? – тяну подбородок в ее сторону.
– Нет, то есть… мы друзья. Я люблю Витю, и ты это знаешь.
– В курсе, да, что-то такое слышал.
– Клим, – вздыхает.
– Я понял, не нагнетай. Обычный жест. Привычный, я бы сказал. Ты из песка, что ли? Рассыплешься, если дотронусь?