— Я пришел за тобой.
Он втягивает воздух, немного запыхается, словно бежал сюда.
— За мной?
— Я уезжаю, Луиза, сегодня.
— Куда?
— Ты поедешь со мной?
Клим не отпускает мой взгляд. Смотрит в глаза. Они у него красивые, янтарные, такие чарующие.
— Я… я не могу. Я замуж выхожу. Ты же знаешь.
— Он не женится на тебе. Ты теперь ему неинтересна. У тебя ничего нет.
— Что ты такое говоришь? — шепчу и забываю дышать.
— Правду. Тебе не нужно здесь оставаться.
— Клим, у меня здесь брат. Витя сказал, что поможет забрать его из интерната, понимаешь… я не могу бросить Рому.
— Мы сами что-нибудь придумаем, — крепче сжимает мою руку и довольно резко тянет на себя.
Я теряю равновесие и влетаю ему в грудь.
— Ты мне нужна, — говорит совсем тихо.
11
Паника. Все, что я сейчас ощущаю, — это паника.
— Мы вернемся за Ромкой, слышишь?
— Я не могу…
Каждое сказанное им слово — убивает. Раздирает на куски. Скручивает внутренности и вытягивает артерии. Сердце отдает в груди болью. Мне всего восемнадцать, моя жизнь только началась, я была не готова ко всему, что произошло. Хотя разве к такому можно подготовиться?
Я не хочу выбирать. Просто не могу, но мне нужно. Впервые в жизни мне необходимо совершить взрослый поступок. Такой, который впоследствии повлияет не только на мою жизнь, но и на судьбу родного мне человека.
Позади слышится шорох. Отшатываюсь в сторону, чувствуя запах алкоголя, смешанный с мужским парфюмом.
Витина рука ложится на мое плечо, а Клим делает шаг назад. Вытягивает шею и играет желваками. Оборачиваюсь. Мельников стоит без рубашки, пряжка ремня на его брюках расстегнута.
Становится стыдно. Все это выглядит ужасно некрасиво. Я не хочу, чтобы Клим это видел.
Вяземский ухмыляется и с улыбкой на губах выдает следующее:
— Он все равно на тебе не женится, — качает головой в отрицании, — ты нищая и больше не вхожа в их круг, — кивает на Витю. — Счастья, — вздергивает бровь и обнажает зубы.
Больше он ничего не говорит. Разворачивается и просто уходит. Спускается вниз по ступеням, не используя лифт.
— Пойдем в дом, Лу, простудишься, — Витя отдирает меня от двери, а я… я чувствую, как падаю в пропасть.
Витя тянет меня в комнату. Его губы прилипают к моей шее, руки сдавливают тело и не дают пошевелиться.
Он оставляет на моей коже влажные следы от поцелуев, укладывая на кровать. Я смотрю в потолок и ничего не чувствую, я подавлена и разбита. В голове нет ни единой мысли. Все его действия проходят мимо меня.
— Давай, отпусти себя, Лу. Ты моя, — шепчет, а я каменею.
Он вдалбливается в мое тело, но оно на него не реагирует. Оно ни на что сейчас не реагирует. Сердце сжимается, я понимаю, что упустила что-то важное. Что-то, без чего я не могу представить свою дальнейшую жизнь. Кого-то…
Витя уезжает сразу же, только принимает душ. Ему кто-то звонит, и он снова спешит.
Киваю ему вслед, а как только за ним закрывается дверь, натягиваю пальто. Вдеваю босые ноги в длинные кожаные сапоги и еду на вокзал.
Я не могу закончить наше с Климом общение так. Не хочу рвать все на такой ноте. Он дорог мне. Он всегда был мне дорог. Как я без него справлюсь со всем, что на меня свалилось? Как? Стираю с лица слезы и вышмыгиваю из такси.
Шумный перрон встречает промозглым ветром. Я плутаю среди колонн и пролетающего мимо снега, но поездов нет. Только товарняки. Ни одного пассажирского.
Набираю Климу, но он сбрасывает. А потом и вовсе блокирует мой номер.
— Черт! — шиплю и ищу в контактах Саву.
Выбегаю из зала ожидания и звоню Рябине, он мне отвечает. Подтверждает, что посадил Клима на поезд час назад, и отключается.
Не знаю, как оказываюсь дома.
Утром я не хочу открывать глаза. Долго лежу в темноте и лишь к обеду нехотя разлепляю веки. В квартире тихо.
Перекатываюсь на бок и залипаю в окно. На улице пасмурно и, конечно же, холодно.
После четырех в дверь звонят. Когда я ее открываю, то срываюсь на радостный крик, он быстро смешивается со слезами.
Ромка стоит и смотрит на меня своими огромными глазищами. Рядом с ним та же женщина, что приходила сюда пару дней назад. Она ничего не говорит, просто разворачивается и уходит. Витя действительно все уладил…
Крепко прижимаю брата к себе, чувствуя ответные прикосновения.
— Прости меня, мой хороший. Я больше никогда и никому тебя не отдам. Ты мне веришь?
— Верю, — Рома стирает слезу, которая скатывается по его щечке, и крепко обнимает меня за шею.
Мы стоим так очень долго. Время словно замирает.
После разговоров и ужина я укладываю Рому спать. Сама же прячусь на балконе и срываю с пачки сигарет хрустящую пленку. Никогда не курила, но сейчас почему-то так захотелось. Говорят, сигареты помогают отвлечься. Врут, конечно же. Ничего кроме пагубной привычки они не дают, сигареты эти.
Делаю затяжку, за которой следует кашель. Телефон вздрагивает в моих руках, и я незамедлительно отвечаю на вызов. Это Витя. Он сообщает, что приехал, и просит спуститься к нему.
Накидываю куртку и спускаюсь на улицу. Витина машина стоит у соседнего подъезда. Не придаю этому значения и юркаю в салон.
— Привет, — он скользит по мне хищным взглядом, барабаня по рулю пальцами.
— Привет. Спасибо тебе, Ромка дома. Ты просто не представляешь…
— Брось, это незначительная мелочь. Луиза, я приехал, потому что нам нужно поговорить. Наша свадьба… нам придется отменить ее. Я должен жениться на другой, это вынужденная мера.
— Да… — киваю и хочу провалиться сквозь землю.
Кажется, я ничего уже не понимаю. Себя не понимаю. Я же люблю его. Или любила? Неужели Клим был прав?
— Не переживай. Это фиктивный брак. Лина мне не нужна. Я хочу быть только с тобой, — проводит ладонью по моей щеке. — Но ты должна помочь мне. Если ты будешь на моей стороне, у нас все получится.
— Я не знаю, Витя, я…
— Лу, я нужен тебе, — касается моей руки, говорит очень мягко и тихо, — Рому хотят усыновить, приличная и довольно состоятельная европейская семья. Они развели активную деятельность. Мне сказали, что, увидев мальчика, женщина с первого взгляда заявила, что это ее сын. Она будет бороться за него. А в связи с твоим шатким положением… Ты же не будешь жертвовать братом ради этой бесполезной вспышки гнева и глупой обиды? Я помогу тебе оформить опеку, если нужно, тоже стану опекуном. Но ты должна быть рядом, милая, понимаешь? Быть со мной по-настоящему.
— Чего ты хочешь?
— Все. Тебя в первую очередь.
— Ты предлагаешь мне стать любовницей?
— Любимой женщиной, Луиза. Брак — это просто формальность.
— Ты правда любишь меня? — смотрю на него во все глаза.
— Люблю. Я знаю, что у тебя были очень тесные отношения с моим братом.
— Мы…
— Знаю, милая. Но тебе не стоит с ним общаться. Он довел отца до срыва, мачеха второй день сидит на успокоительных, пока этот гаденыш отчаливает в столицу.
— Он…
— Луиза, — Витя не дает сказать, — просто знай, я еще ни к кому и никогда не испытывал то, что чувствую к тебе.
Он говорит это так эмоционально, что я не могу ему не поверить. Он здесь, со мной, он любит меня. Ведь я так этого хотела. Да, возможно, нам будет нелегко, но мы со всем справимся. Я со всем справлюсь.
Телефон в моих руках оживает. На дисплее красуется имя Клима, но, вопреки вчерашним терзаниям, я сбрасываю вызов и выключаю мобильный.
Чувствую Витины прикосновения и закрываю глаза. Я люблю его. И все делаю правильно. Правильно…