Моя рука всё это время сжимает твою, где на запястье надета лента. Пусть она будет там всегда, в знак того, что моё сердце, так же как и она, твоё.
Тревожный звонок телефона будит меня и я, целуя тебя в висок и тихо вылезая из тёплой постели, иду на кухню. Как я и ожидал, звонил отец. Остался всё таким же эгоистом – звонит тогда, когда удобно ему, а не мне.
- Да? – голос хрипит из-за того, чем мы занимались всего лишь несколько часов назад.
- Матвей, как дела? Как учёба? Жизнь? – отзывается приторно-сладкий голос на другой линии, который я ненавижу больше всего.
- Нормально, - отвечаю я просто на все вопросы сразу. Рот мой неосознанно раскрывается в зевке – спать хочется ужасно, а точнее хочется спать, прижимая тебя к себе, но раз позвонил отец, назревает что-то страшное. Не удивлюсь если конец света – по-другому он бы ни за что не позвонил бы. – Что случилось?
- А что должно произойти? – кажется, отца и вправду удивляет мой неожиданно грубый вопрос, но он тут же начинает говорить более серьёзно, из-за чего в его голосе пропадает весь «сахар». – Кира не берёт трубку, не хочет разговаривать со мной. Я волнуюсь за неё, как она?
Конечно же, как отец может позвонить мне только из-за меня? Он беспокоится только о своей любимой дочке, которую просто обожает. Наверное, это и есть та причина, почему я так пренебрежительно отношусь к своей сестре. Я её люблю, но, как и других людей, презираю. Только тебя, Вадим, я смог признать.
- Отлично, - опускаюсь на стул и закидываю голову за спинку. – Живёт в своё удовольствие в собственной квартире, купленной за деньги, которые ты дал ей для учёбы. Ходит на дополнительные курсы, чтобы самостоятельно поступить в институт.
- Как так самостоятельно? - слышно, как отец тяжело выдохнул. – Почему она не живёт с тобой?
Кажется, его совсем не волновало то, что его деньги были спущены на квартиру, его не интересовали такие мелочи, как материальные средства. Напыщенный старый индюк!
- Она хотела самостоятельной жизни, вот она и старается добиться всего с нуля.
Послышался смешок, который сразу же был искусно спрятан за кашлем.
- Завтра перешлю деньги на твою учёбу, - голос стих, но через секунду последовал более грустный. – Извини, что сломал тебе жизнь. Но твоя мечта стать мультипликатором была настолько детской, что я не мог позволить тебе отдаться ей всецело. Ты хоть представляешь, как сложно найти работу в этой специальности, а сколько мороки… а деньги? Ты не смог бы прокормить семью. Ты понимаешь о чём я говорю?
- Да, - моя мечта? Как давно я уже забыл о ней?
- Надеюсь, ты отстриг те белые волосы, которые нарастил перед отъездом наперекор мне?
Я дёргаю себя за белую прядь и против воли улыбаюсь.
- Нет.
- Как же иначе, - слышится искренний звонкий смех. – Ладно. Пока, сынок. Я люблю тебя.
Я не говоря ни слова, сбрасываю вызов - если бы я позволил ответить, то перестал бы ненавидеть папу.
Иду в комнату, ложусь на кровать и обнимаю тебя. Ты на секунду открываешь глаза, но я целую тебя в висок, и ты засыпаешь.
Я меняюсь, как и ты.
Теперь мы будем жить вместе.
Как же хорошо просыпаться рано утром и в первую очередь чувствовать, как всё ещё закрытые глаза целует любимый человек, спускаясь с каждой секундой всё ниже и останавливаясь только у губ. Поцелуй настолько легкий и невесомый, что кажется, словно это прикосновение крыльев бабочки. Как же приятно чувствовать вкус любимого тела… его тела.
Привкус кофе, который я раньше думал, что ненавижу, сейчас кажется мне просто восхитительным, из-за этого просыпаться, а тем более открывать глаза, совершенно не хочется. Хочется остаться в кровати и обниматься с ним, целовать, чувствовать тепло, мягкость фарфоровой кожи.
- Доброе утро, - как же приятно слышать нежный голос Матвея и понимать, что теперь он всецело мой, только мой. Никому его теперь не отдам.
- Доброе, - шепотом ответил я в губы и прижал парня к себе, углубляя поцелуй.
Кажется, Матвей наслаждался этим процессом не меньше меня, полностью забрав инициативу на себя. Он на секунду отстранился и я уже собрался открыть глаза, чтобы посмотреть, что такого произошло, но его зубы впились в мои губы и слегка укусили их. Больно… очень, но это приятная боль. Правильная.
- Это моя месть, - прошептал Матвей, не разрывая губ, но тут же зализал ранку. – Я люблю тебя, Вадим.
Какое же удовольствие слышать, как он говорит моё имя, то, что он меня любит и вовсе приводит в восторг… Любит, я даже и не думал, что мои чувства взаимны. Неужели я не один страдал все эти недели? Сгорал от любви и мечтал о прикосновениях? Думал, что никогда не получу того, что хочу, а именно его, но, кажется, судьба решила над нами подшутить, как и в тот день, когда свела нас.
Не знаю, почему вчера решил признаться, наверное, просто испугался, что если не скажу ему это, то он уйдёт, хлопнув дверью. Думал, что он рядом со мной только из-за интереса – ведь не каждый день какой-то парень обещает влюбить тебя в себя. Но когда он сказал, что я уже давно выиграл спор, я обозвал себя идиотом: сколько же нам надо было бы ещё промучиться, чтобы узнать эту простую истину? День-два? Неделя? Месяц? Вечность? Разрешил бы он мне пробыть с ним вечность, чтобы просто быть рядом и хранить свой маленький секрет? Думаю, что я не выдержал бы и всё равно признался в любви. Почему же Матвей молчал всё это время? Боялся, как и я?
- Собираешься вставать? – только после этих слов я неуверенно открыл глаза и встретился с зелёным нежным взглядом. – Вадим, - Матвей улыбнулся и провёл рукой, по моему лицу, из-за чего я неосознанно начал краснеть. – Я люблю тебя.
- И я тебя, - я снова потянулся за поцелуем, но в этот раз мне не дали приблизиться к желанным губам.
- Пора вставать, если сейчас увлечёмся, то вообще из кровати не вылезем, - я кинул взгляд на тело парня и хмыкнул – он уже полностью одет, ему-то не надо вылезать из тёплой постели. – Ко мне гости приходили, - видно увидев моё замешательство, пояснил Матвей.