— За наш мини-отпуск.
Самолёт дрогнул и вырулил на взлётную полосу, будто и он подчинялся Дмитрию.
— Куда мы летим?
— У меня есть небольшой остров рядом с Мальдивами. Тебе понравится. Там можно спрятаться от всего мира.
— И спрятать кого-нибудь? — улыбнулась я. Спрашивать что-либо расхотелось.
Напряжение, державшее меня в ожидании удара, отпустило. Мне хотелось просто быть с ним, лететь на край света, только он и я.
— Не сегодня, Лиза. Прости меня за всё это.
— Что с нею стало? Только ответь правду, — я посмотрела ему в глаза. — Что стало с Миланой? Ты её… убил?
Я, наконец, произнесла это слово. Не то чтобы я жалела стерву, она хотела со мной сделать кое-что похуже, но всё же меня устрашала та лёгкость, с какой Дима избавился от Миланы. От той, с кем жил последние годы, с кем его связывало так много, но этого оказалось недостаточно.
— Нет, Лиза. И да, и нет. Это не твои проблемы.
Некоторое время мы помолчали. Он сидел в расслабленной позе и смотрел в иллюминатор.
— Боишься меня?
— И да, и нет, — ответила я, снова глядя ему в глаза.
— Тогда спрашивай. Вижу, тебе хочется.
— Я не знаю, что спросить. Разве что: вернусь ли я после этого отпуска домой, или это будет зависеть от моего отца.
— Хочешь спросить, похищение ли это? Я тебе обещаю, что больше никуда не увезу тебя против твоей воли.
— Смелое обещание.
— Сомневаешься?
Кажется, я задела его за живое. У Ледовского был свой кодекс — он всегда выполнял то, что обещал. И мне льстило, что ему важно, чтобы я поверила словам.
— Нет. Я тебе верю.
— Я не враг тебе, Лиза. Твоего отца не прощу, но ты не несёшь за него ответ. И ты меня заводишь. Доверяй мне, еси хочешь быть рядом.
— Как ты себе это представляешь? — пролепетала я, опуская глаза и краснея, как школьница. — Ты живёшь, не знаю, где, я в Москве. Как мы будем видеться? Украдкой раз в полгода. Мне этого мало, Дим.
— Мне тоже, Лиза. Поэтому подумай, пока мы отдыхаем. Я спрошу тебя на обратном пути. И ты дашь ответ: переедешь ли ты ко мне? Да, придётся оставить работу и быть со мной, но ты не пожалеешь.
— А Милана не пожалела?
Я должна была смолчать, но не смогла. Долбанная моя прямолинейность! А, ну и пусть видит, кому предлагает сожительство! Я не пай-девочка, не стану молчать, если меня что-то сильно не устроит, но и не буду лезть на рожон. Думаю, он это понял, потому что сказал:
— Давай я отвечу тебе один раз, и ты больше никогда меня о ней не спросишь…
Мы проговорили несколько часов, и эти часы были одними из самых честных в наших отношениях до сей поры. По его взглядам, кидаемым на мои обнажённые колени, на вырез белой рубашки, я замечала, что ему не терпится перейти к десерту. И ценила его спокойствие, с которым получала ответ на самые каверзные вопросы, вдвойне.
А потом улыбнулась и сдалась. Он меня тоже заводил своей неприступностью и внешней холодность утёса посреди бурного моря.
Самолёт приземлился, когда я лежала и дремала в его объятиях. Совершенно счастливая и в первый раз не беспокоящаяся о завтрашнем дне.
17.1
Эти несколько дней пролетели в неге и безделье. В доме связь была лишь на втором этаже, я звонила отцу пару раз и убедилась, что имею связь с внешним миром.
Дима сдержал слово и ни разу не напомнил о том, что я должна дать ответ. На острове были три служителя, выполняющих подсобные работы, и три служанки, их супруги, работавшие по дому.
Нам подавали безумно вкусные блюда из рыбы, пойманной тут же, мы сами ездили на рыбалку, и Дима нежно учил меня держать удочку в руках и тянуть сеть. Мы здорово сблизились в этом его раю, но, засыпая ночью в его объятиях, я думала о том, как мы уживёмся, когда идиллия останется позади.
И внезапно поняла, что решение принято. Я согласилась и теперь искала пути, как бы всё сделать с наименьшими нервами. Например, думала о том, как сказать отцу.
Можно было не говорить, но я решила, что не буду врать.
— Он скажет, что ты предательница, — вечером в последний день сказал мне Дима. Загоревшим, с открытым взором он казался обычным человеком, довольным выпавшей на его долю минуткой отдыха.
— С чего ты решил, что я об этом думаю?
Было похоже на магию.
— Ты всегда загоняешься, Лиза. У меня была такая проблема, лет семь назад.
— И как ты от неё избавился?
— Нанял тех, кто будет думать о моих проблемах. И о том, как их решить. А я только контролирую.
— Ты прав, — улыбнулась я. Он так пристально смотрел на меня и улыбался, что мои проблемы казались легко решаемыми. — Я всё равно для него неудачная дочь. Он только скажет, что так и знал. Впрочем, утешится ребёнком от моей мачехи.