Аверина молча сверлит меня взглядом, чувствую это щекой.
— Пойдём-ка, дорогая, потанцуем. — Хватаю её за руку, и пока не сопротивляется, увожу от неприятной компашки.
В центре зала обустроена площадка для танцев, где уже медленно покачиваются несколько пар. Я обхватываю Стерву за талию и прижимаю к себе максимально. Что говорить, близость её сразу же выбрасывает в кровь адреналин.
— Зачем ты… — Выдыхая, произносит она, какая-то притихшая, будто сбитая с толку.
— Не благодари. — Сразу обрываю. — Я же сказал, лучше не злить меня. Скажи спасибо только за то, что мне хватило ума не продолжать эту милую беседу.
— Спасибо. — Бурчит мне в район груди.
— Тебе так важно, что он подумает?
— Что? — Поднимает глаза. В них будто страх, что её поймали на «горячем».
— Мне Алла Альбертовна поведала о ваших взаимоотношениях.
— Всё уже в прошлом. — Снова опускает взгляд. — И тебя не касается.
Кто бы сомневался.
Мы двигаемся медленно, но у меня уже немного кружится голова.
Ладони покалывает от напряжения, сам не могу понять, почему так разволновался. По сути, она мне никто, когда-то ведь наше «сотрудничество» закончится. Но меня задело её пресмыкание перед этим гондоном. Он и волоса её недостоин, сука…
— Интересный экземпляр…
Да "ё…пэрэсэтэ"!
У этой семейки просто супер-способность появляться из ниоткуда и доводить меня до инфаркта.
Глава 13
— Папа? — Аверина тут же отлепляется от меня и опускает руки.
— Здравствуй, дочь. Рад, что ты пришла. — Переводит взгляд снова на меня. — Познакомишь нас?
Снова чувствую себя собачкой на выставке. Прям породистый «чихуа-хуа».
— Это Артём. — Вздыхая, указывает на меня. — Мой отец — Владлен Дмитриевич.
Я протягиваю мужику руку. Он высокий, почти с меня ростом, Стерва не в него пошла. Но черты лица у них схожи. Подозреваю, что Алла Альбертовна является его матерью. Папаша Авериной не спешит пожимать мою ладонь, сначала рассматривает с ног до головы, сдвинув брови к переносице, потом только отвечает на рукопожатие.
Неприятный типчик, считает себя «шишкой мира сего», хотя любой на этой вечеринке явно готов дать старику поджопника и занять его место.
— Кира, ты объяснила молодому человеку суть нашего сегодняшнего вечера?
На лице Авериной замешательство.
— Нуу… в общих чертах.
— Знаете, юноша, в мире больших денег и связей существует такая интересная сторона, как благотворительность.
— Ммм… — Даже не пытаюсь изобразить заинтересованность. Мне похер, если честно.
— Мы здесь собираемся, чтобы, например, дети с ограниченными возможностями, имели учебные пособия и необходимую базу для занятий в школе, или можем собрать средства для лечения больных онкологией. Возможности наши безграничны, и большой бизнес отдаёт крупную часть своих доходов для таких вот целей.
— Другими словами, дяденьки в костюмах, что выжирают вискаря за один этот вечер на хреналионы рубликов, с барского плеча детишкам на конфеты по карманам наскребут. Очень благородно.
Стерва, будто ледяное изваяние, застывает с непроницаемым лицом, будто казни ждёт, не меньше. Она вообще сегодня какая-то несмелая и молчаливая.
Я же его не боюсь. Меня тошнит от таких людей. Пора бы на воздух, проветриться…
— Вы считаете, что много знаете о жизни, Артём. Но на самом деле, не знаете ничего.
— Конечно, Владлен Дмитриевич. Вам виднее.
— Мне пора на сцену, произносить речь. На твоём месте, Кира, я бы не приводил его больше в приличное общество.
Даже не задевают слова старого хрыча. Больше заостряю внимание на реакции начальницы. Ту словно парализовало. Она только кивает еле заметно, оставаясь стоять неподвижно.
— Приём. — Машу пальцами у её лица. — Можешь выдохнуть…
— Что ты… — Из неё выходит воздух, как из сдувшегося шарика. — На самом деле плохая была идея.
— Чего ты так напряглась-то? Никто не умер, слава богу.
— Умерли мои, и так держащиеся на волоске, отношения с отцом.
— Что-то я не заметил, когда ты пыталась разговаривать? Всю дорогу стояла, молчала. Где я должен был понять, что надо вести себя «по-светски»?
— Прекрати. Просто мы из разных миров.
— Это уж точно.
Папаша Авериной выходит к микрофону и «заводит шарманку» о том, какие тут все молодцы и как они рады всех видеть. Уровень тошноты усиливается с каждой минутой. Уже жалею, что не пью.
Аверина тянет шампусик из стакана, но я замечаю, что слушает она невнимательно. На самом деле ей тоже тут не нравится. А ещё ей не нравится поведение Олежки. Тот уже только что не зарылся в сиськах охающей Жанночки. Сладкая парочка систематически привлекает взгляд Киры, и мне становится неприятно.
Даже не жаль её, просто бред какой-то переживать из-за этого ублюдка.
— Пойдём-ка со мной. — Подхватываю руку девушки и веду за собой из этого душного зала.
— Куда ты? — Пытается сопротивляться, но не сильно.
— Выйдем, проветримся.
— Но там официальная часть…
Останавливаюсь резко, поворачиваясь к ней.
— Скажи, что тебе это действительно интересно, и оставайся.
Сомнение в глубине души и шампусик в крови Авериной явно играют не в пользу вечеринки, поэтому она хмурится и подёргивает плечами.
— Вот именно.
Ориентируюсь я в этом здании не очень-то хорошо, поэтому наугад тащу Стерву подальше от шумного зала.
Каким-то чудом через лестничный проход и пару поворотов, мы оказываемся на небольшой площадке под открытым небом, довольно высоко над землёй.
— Уже стемнело… — Кира подходит к перилам и заглядывает вниз.
— Да. — Стягиваю бабочку и ослабляю воротник. Настоящая удавка.
Её бокал с шампанским опустел, и девушка вертит им в руке, а потом наклоняется и ставит на бетонный пол.
— Я говорила уже, что ненавижу такие вечеринки? — Какая-то усталость сквозит в голосе и даже, я бы сказал, безразличие.
— Говорила. — Подтверждаю.
— Каждый год фирма отца устраивает приём. Каждый год я прихожу, только потому что должна.
— Кто это решил?
— Я обязана ему многим. Своим положением, работой. — Она не поворачивается, облокачивается на перила. — В конце концов тем, что меня не смешали с грязью, когда Илюша родился, и мы сохранили нормальные отношения с Олегом.
Да она угорает…
— Я тебе поражаюсь, женщина… — Искренне выпаливаю. — То, как этот долбоёб макает тебя лицом в говно, называется «нормальными отношениями»?
— Ты же не знаешь моей жизни. Как можешь судить? Ему тоже нелегко пришлось.
— Ну, слушай, что у вас там такого могло произойти? Я тоже недавно с Янкой посрался, но это же не значит, что теперь прилюдно пойду унижать её.
— Прекрати. — Поворачивается. — Я не хочу сейчас обсуждать Олега.
Она смотрит прямо, как обычно, когда не показывает своего истинного лица. Давая понять, что минута слабости окончена.
— Кстати, если хочешь, после официальной части можешь поехать домой.
— А ты?
— Скорее всего тоже.
— Предлагаю другой вариант. — Мне почему-то не хочется сейчас уходить от неё. Даже несмотря на то, что мы говорим на разных языках и не понимаем друг друга.
— Какой? — Без особого интереса, обхватывая плечи руками.
— Давай сбежим отсюда прямо сейчас и пойдём гулять по городу.
Она смеётся, но не очень искренне.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. — Киваю. — Всё равно спешить мне сегодня некуда, а так хоть мозги проветрим.
— У меня обязательства.
— Да наплюй на них. — Она меня снова бесить начинает своей правильностью. — Им всем сейчас похуй на тебя и твои обязательства. Ты сама их себе напридумывала и пытаешься за это держаться.