— Увидишь, — обещает он и заводит машину.
Глава 9
— Вторая дверь налево по коридору, — заговаривает Вадим, пропуская меня в прихожую площадью в полторы моих квартиры. — Сама найдешь или за руку отвести?
— Справлюсь.
Странное сочетание. Дом насколько роскошный, настолько же неприветливый. Есть ощущение, что даже пыль здесь витает драгоценная. Чертовски неуютно, и это после камеры!
За нужной дверью находится… кровать. И все.
Тяжелые шторы, абстрактное скопление картин, написанных углем, еще три одинаковые двери из цельного матового стекла и королевских размеров кровать, застеленная черным постельным бельем. Больше ничего. Даже банкетки нет, чтобы присесть, пока дожидаюсь Вадима.
Не знаю, что во мне ломается. За вечер я умудрилась не только потерять работу, но и связь с реальностью. Все кажется, будто сейчас проснусь в любимой тесной спаленке, и единственной неприятностью будет пение Сони из душа.
От нечего делать рассматриваю свою одинокую тень на стене. И так ставится себя жалко! Наверное, я эгоистка. У Славы сегодня день рождения, а я о нем за последние часы и не вспомнила. Не понимаю я ни себя, ни его. Пока он рядом, все отлично, мне хорошо, смешно, спокойно, мне хочется летать! Но в такие моменты как сейчас, будто пелена с глаз спадает. Я начинаю анализировать и злюсь на него по большому счету.
Почему проблемы Славы с братом я решаю? Как так вышло? Разве не понятно было в кафе, что случилось что-то из ряда вон? Не спросил, не решил, вообще не озадачился! Вот он всегда был таким, видит лишь то, что хочет видеть, то, что удобно и не заставляет запариваться.
Слышно как в комнату тихо заходит Вадим. Знать его не хочу. Не верю, что он заставил меня прийти просто так. Раз не пожалел потратить на меня столько времени, значит, ему это для чего-то нужно.
Сомнения лезут из всех щелей, хоть Злобин уверял, что не притронется.
Почему тогда спальня?
Нет, почему ОН в ней находится вместе со мной?!
Пока закипаю в попытке что-то понять, Вадим громко втягивает носом воздух у моего виска.
— Эй! — Вскрикиваю, поворачиваясь лицом к нему. — Что ты делаешь?
Вид у Вадима такой, будто его сейчас вывернет.
— От тебя помойкой разит.
Нежный какой, вы поглядите.
— Что же ты, чистоплюй, по помойкам роешься? И тащишь в дом что попало? — Скидываю с плеча его руку и отхожу на шаг. — Отпусти, замараешься. Сама уйду.
Понятно, что я не виновата, как и то, что запах камеры действительно сбивает с ног. Но за себя обидно, что скрывать.
Окидываю Злобина критическим взглядом. Он уже в рубашке, все так же строг, застегнут на все пуговицы. Безупречен. Взгляд сам падает на собственную помятую блузку, но я тут же поднимаю на него глаза, услышав легкую усмешку.
— Все ищешь лазейку, чтобы нарушить сделку? — Вадим убирает руки в карманы штанов и наклоняет набок голову. Внимательно смотрит на меня.
Конечно, ищу! А кто бы на моем месте не стал? Черт его знает, что мне уготовано. Но гордость не дает вот так просто признаться. Да и что это он так самодовольно лыбится?
— Всего лишь стараюсь угодить, — огрызаюсь, убирая волосы за уши. — Ты уж определись, пожалуйста, воняет от меня или потерпишь.
— О нет, — произносит он с усмешкой. — Даже не надейся. Ты сейчас пойдешь в душ, смоешь с себя посторонние запахи, проведешь у меня ночь, и тогда мы будем в расчете.
— Показывай, куда идти, — вздыхаю обреченно.
— Направо. — Кивает в направлении матовых дверей. — Не сюда, там гардеробная. Другое право.
Мои сомнения насчет его дальнейших планов только растут. При внешней солидности, скворечник, что растет из шеи Злобина, насквозь пробит. И пока в больной голове Вадима вызревает очередная гадость, у меня во рту пересыхает от дурных предчувствий. Это подтверждается совсем скоро.
Замечательно. Мало мне, что душевая вполне себе просматривается, так в ней еще нет внутренней задвижки. Так быстро я моюсь впервые в жизни. Одновременно растираю волосы полотенцем и пытаюсь нашарить на тумбе одежду. Прохладный мрамор под ладонью ехидно намекает, что вещи куда-то пропали.
Я подслеповато щурю раздраженные шампунем глаза. Другая бы задумалась, но я искрю оптимизмом и продолжаю искать на полу.
Нет ни нижнего белья, ни верхнего, ни обуви, ни даже одинокого носка… Ничего!
Дрожащими пальцами обматываюсь полотенцем. Отражение в большом зеркале равнодушно подтверждает, что я лошара, доверилась негодяю и осталась с голым задом. Ну как голым, еще бы сантиметром короче и стало бы видно ВСЁ!