ридется лихо, и не ошибся. Этот не шел ни в какое сравнение с другими, и Толик едва успевал парировать сильные поставленные удары. При этом ему еще приходилось вертеться, чтобы контролировать молодого, норовившего обойти его сзади. Толик понял, что долго так не протянет - силы покидали его. Но короткий взгляд на лежащего на земле Гену возбудил в нем приступ жестокой беспощадной ярости. Собрав в кулаки все силы, нервы и, кажется, все, что в нем было, выдержав удар молодого, от которого буквально посыпались из глаз искры, Толик сумел применить ко врагу тот самый коронный прием, которому научил его тренер, и к которому он никогда раньше не прибегал. Парень крякнул и стал медленно оседать на землю. Но и у Толика сил больше не было - он земля уходила у него из-под ног. Он ждал удара от молодого, который окажется сокрушительным, поскольку парировать его уже не мог. Однако, удара не последовало. Тот замер, и полными страха и ужаса глазами смотрел на поверженного парня. Этого не должно было быть. Похоже, вместе с телом сейчас на его глазах оседало на землю нечто другое - значительно большее, что составляло основу его мировоззрения. -Ну, гады, вам не уйти! - крикнул парень срывающимся голосом и побежал по улице. Толик наклонился над пытающимся подняться Геной, протягивая ему руку. -Геннастый, ты цел? Проверь, зубы на месте? Нос не сломан? Потряси головой, не тошнит? -Нормально, - проговорил Гена, ощупав лицо пальцами, - Сотрясение есть, но небольшое, фигня. У тебя - кровь... -Я знаю. Пошли, Геннастый, нам надо сматываться. Он может сейчас вернуться и не один. Я, кажется, ихнего главаря выключил. Они устремились в прилегающую улицу и быстро пошли, держась ближе к заборам и избегая выходить на освещенную часть. Скоро впереди показались знакомые окна пятиэтажек. Никем не замеченные, ребята юркнули в подъезд. -Ой... ой, - как вчера, запричитала Нина, увидев их, - Гена, кто это вас так? -Не нас, а мы, - тяжело проговорил Толик, снимая куртку и морщась от боли. Пока шли, нервное напряжение не давало ее почувствовать, но сейчас он ощутил всего себя каким-то сгустком боли. -Толь, да у тебя кровь хлещет. -Сейчас остановится. Лоб рассекли, ничего страшного. Просто крови много, потому что голова обильно снабжается. -Снимайте с себя все, я постираю. Нина засуетилась, не зная, за что взяться в первую очередь. -Идите в ванную... Гена, я тебе сейчас свинцовую примочку сделаю... Толь, давай я тебе перекисью лицо промою... Из-за двери выглянуло встревоженное лицо Иришки, а из комнаты донесся тоненький Маришкин голосок: -Мама, чево там? Папка задлавшийся плишол? -Нет, нет, это не папка, - заговорила Нина, уводя Иришку в комнату, - Это дядя Гена с дядей Толиком вернулись. -А дядя Гена тоже задлался? -Нет, что ты. Дядя Гена у нас хороший, он не дерется. Спи, дочур. Видишь, Тотося с Тутосей уже спят, и мы сейчас тоже спать ложимся. На кухне, превращенной в полевой лазарет, Нина обрабатывала их ушибы и раны, слушая рассказ о происшедшем. -...Так что, если бы не Толик, мне бы хана, - завершил рассказ Гена. -Говорила же я вам - не ходите. Сами видите, какая у нас тут жизнь. -Это могло быть где угодно, - твердо возразил Толик. -Да неужели же и в Москве так? -Где угодно, - твердо повторил Толик, - Ты думаешь, Москва - это вершина цивилизации? Жизнь другая, а люди одни и те же. -А, глядя на тебя, и не подумаешь, что ты можешь так драться, - уважительно взглянув на него, сказала Нина, - Такой интеллигентный с виду. -С волками жить..., - индифферентно проговорил Толик. Закончив с ранами, Нина вытащила из машины и развесила на веревках под потолком кухни их одежду, и встав в дверях, заговорила, отчеканивая каждую фразу указательным пальцем: -Завтра из дома ни ногой! Дверь никому до моего возвращения не открывать! Маришку я отведу в садик, а у Иришки свой ключ. Еды навалом - лежите, отлеживайтесь! Все! Она повернулась и пошла в маленькую комнату. -Пошли, Толясь, - нежно взглянув на него, сказал Гена. Они погасили везде свет и легли на диван. Едва накрывшись одеялом, Толик почувствовал сильное возбуждение. Перед ним отступила даже боль. Ему захотелось сейчас обнять и прижать к себе Гену, как никогда. И не только это. После того, что произошло, Толику показалось, что он готов сделать все, на что только был способен, чтобы никто никогда не посмел к нему прикоснуться. При этом он отдавал себе отчет, что раньше не испытывал таких чувств ни к одному человеку. Толик протянул руку под одеялом и обнаружил, что Гена тоже возбужден. -Сейчас нельзя, потерпи, - услышал он над ухом его тихий шепот. Толик впился в эти губы своими, наслаждаясь, как малостью, посланной ему в утешение. Гена откликнулся, и они, обнявшись и превозмогая боль, слились в долгом поцелуе. Уснули, не в силах оторваться друг от друга, и обняв друг друга под одеялом. Толик опять сквозь сон слышал, как уходила на работу Нина. Слышал голосок Маришки: -Я не хочу в садик, я хочу с дядей Геной. Слышал строгий голос Нины: -Дядя Гена не сможет с тобой погулять, он заболел. Слышал... и опять уснул, прижавшись к дорогому ему человеку, что он вдруг осознал почему-то вчера со всей остротой. Именно это чувство помогло ему победить в драке. Они проснулись одновременно, вместе с проснувшимися в них вчерашними чувствами. Сейчас они были одни, и с упоением предались им. -Геннастый, - произносил Толик любимое имя, утопая взглядом в нежных глазах лежащего перед ним на спине друга. -Толясь мой, - так же мягко откликался Гена, водя ласковыми, но сильными руками по его телу. Они опять извивались в объятиях, насколько позволяла не отпустившая еще боль. -Войди, - проговорил Гена, переворачиваясь на живот. И Толик сделал это, ведомый стремлением доставить удовольствие другу и сам получая наслаждение от этого. Гена глубоко дышал и сладостно постанывал. Толик целовал широко раскрытыми губами его плечи, шею, вдыхал запах его волос, а губы между поцелуями, страстно шептали: -Геночка... Геннастый... Генка... -Толясь... - изредка так же шепотом откликался Гена, - Толяська мой... Мой Толька... Темп их движений увеличивался, боль тоже давала о себе знать, и они с упоением начали стонать вслух, все громче и громче, не сдерживая себя, а впадая от этого в еще большее блаженство. В конце концов они закричали... Закричали оба во весь голос, давая выход наслаждению тем самым моментом, который опять наступил у обоих сразу. Толик перевернулся на спину и раскинул, насколько позволял диван, руки и ноги, тяжело дыша и чувствуя приятное расслабление, несмотря на растревоженную во всем теле боль. Гена приподнялся и смотрел на него. Толик тоже посмотрел ему в глаза и опять содрогнулся от переполнявшей их нежности. Той самой, что, казалось, сейчас разорвет эти черные блестящие оболочки... Едва они вышли из ванной, как заскрежетал в замке ключ - вернулась из школы Иришка. Обедали все вместе. После обеда Иришка села делать уроки, а Толик, достав телефон, отправился в кухню. -Маме? - спросил Гена, подняв на него глубокий участливый взгляд. Толик кивнул и плотно прикрыл за собой дверь. -Мама... Да... Как ты себя чувствуешь? Ну, сейчас погода такая, попей на ночь молочка с медом... Хорошо, сегодня был в Эрмитаже... Его за всю жизнь не обойдешь... Центральные залы, Сальвадора Дали посмотрел... Завтра в Пертопавловку пойду... Не знаю, может, схожу в театр... Сейчас перекушу чего-нибудь, подумаю... В пышечной... Ты же помнишь, наверное, сколько в Питере пышечных было... И сейчас есть... Да, поддержу нашу традицию... Насчет отъезда еще не решилось, у отца здесь дел много... Ничего, все будет нормально... Конечно, позвоню... Целую, мама. Толик дал отбой и вернулся в комнату. Гена дремал, лежа на диване. Толик лег рядом, и ощутив боком тепло его тела, тоже прикрыл глаза... Скоро соседка с первого этажа привела домой из сада Маришку, и в доме снова воцарилось веселье. Нина опять вернулась поздно. К ее приходу уже был накрыт стол, поскольку вчера всего не съели. -Ну, как вы тут, герои? - она заботливым женским взглядом бегло, но внимательно осмотрела следы ушибов. -Почти в норме, - улыбнулся Гена. Благодаря своевременно оказанной помощи, последствия и впрямь заживали быстро. -Ну, так мне же не впервой, - сказала Нина, - Мой, как напьется, непременно с кем-нибудь задерется. Я уже могу на полставки в травмпункт устраиваться. Да, про вашу драку по городу слух пошел. У нас же тут, как в деревне, все всё знают. А сегодня еще одна была. На цыганском краю какого-то молодого москвича приезжего чуть ли не насмерть забили. Толик с Геной многозначительно переглянулись. -Пора нам подаваться отсюда, - решительно сказал Толик, - Растревожили мы местное болото, сами того не желая. Вонь теперь долго идти будет. -Завтра автобус есть, - напомнил Гена. -Ой, ребята, поезжайте вы лучше в Москву, - переводя с одного на другого умоляющий взгляд, сказала Нина, - Мало вам тут приключений? -Бог не выдаст... - проговорил Толик. -Да и безопаснее нам не на московском автобусе теперь отсюда уезжат