Выбрать главу
инного отсека показался тот самый мужик, что выходил на станции. Заметив их, он замер на месте и в недоумении уставился маленькими поросячьими глазками. Его круглое, покрытое трехдневной щетиной лицо, почти половину которого составляли красный мясистый нос и такие же толстые обветренные губы, застыло сначала в удивлении, а потом обрело свирепое выражение.         -Фули вы тут?! - выкрикнул он каким-то бубнящим голосом, - Вы фто, офуели?! Вам жить надоело, ёфтать?         -Мы тебе мешаем, или места жалко? - отозвался Гена.         -Поговори еще мне! - взорвался мужик и нагнулся, схватив обоих за шиворот крепкими, достаточно сильными руками, - А ну перелазь сюда! Перелазь, перелазь, ёфтать.         Сопротивляться ему в таком положении ребята не могли, поскольку можно было легко сорваться вниз, и им пришлось подчиниться.         -Откуда вас принесло? - начал допрашивать мужик, не выпуская из кулаков зажатые в них воротники их курток.         -Твое какое дело?! - рванулся Гена.         -Я те сефяс покажу, какое дело, ёфтать!          Мужик затолкнул их в узкий проход между ограждением и машинным отсеком, и начал грубыми пинками гнать в направлении кабины. Когда они, таким образом, приблизились к ней, распахнул дверь и втолкнул их внутрь.         -Видал, ёфтать? - обратился он к сидящему за котроллером другому, примерно тех же лет, лицо которого обрамляла окладистая борода.         Толику сразу вспомнился Тимофей, но в отличие от того, маленькие колючие глазки машиниста смотрели пристально и с подозрением.         -Где ты их взял? - спросил он помощника, не забывая поглядывать вперед.         -На сцепке ефали, ёфтать. Гляжу, сидят и фоть бы фуй. Отродясь у нас тут такого не видел.         -А как они попали туда?         -Не говорят, ёфтать.         -Кто такие? - грубо спросил машинист, буравя их уже откровенно подозрительным взглядом.         -Скажите, а почему мы должны вам отвечать? - твердо спросил Толик, - Вы представитель правоохранительных органов? И потом, почему вы нас допрашиваете, как преступников? Что мы нарушили? Правила пользования железной дорогой? За такое правонарушение полагается штраф сто рублей, и мы его заплатим, если будет нужно.         -Складно говоришь, - задумчиво протянул машинист, - Прям, от зубов все отскакивает.         Он поманил глазами помощника и что-то пошептал ему на ухо, после чего тот вышел из кабины, но дверь закрывать не стал. Толик видел, как, выйдя на площадку, он полез за чем-то в машинный отсек.         -Так, все-таки, откуда вы, такие грамотные, оказались в наших местах и кто вас научил так ездить? - спросил машинист.         -Я живу здесь, понял?! - выкрикнул Гена, - Что ты дое..ался до нас? Очень крутой, да?         -Ты? Живешь здесь? Что-то не похож ты на местного, - скептически усмехнулся машинист и кивнул на Толика, - Может, скажешь, и он здесь живет?         -Тебе паспорт надо показать? - спросил Гена.         В кабину вернулся помощник и встал у двери, держа руки за спиной.         -Ген, кончай этот базар, - сказал Толик, - Он тут микитку из себя строит, а мы ведемся, как лохи. Единственное, что он имеет право сделать, так это высадить нас.         -Что ты говоришь? - недобро усмехнулся машинист, переглянувшись со стоящим за их спинами помощником и одновременно переводя рукоятку пневматического крана.         Тепловоз начал медленно останавливаться.         -Не правохранитель я, говоришь? Будут тебе правохранители...         Он подал знак помощнику, и Толик почувствовал, как у него перехватило дыхание от наброшенной на грудь веревочной петли. Почти одновременно он ощутил удар ребром ладони под колени и рухнул на пол. Та же участь постигла Гену.         «Вот и оружие не помогло», - пронеслось в сознании Толика.         Два здоровых сильных мужика повалили их на пол кабины и начали вязать грязным промасленным канатом. Скоро они лежали, перетянутые одной веревкой поперек туловища, по коленкам и на запястьях.          -Так-то будет лучше, - прохрипел машинист, поднимаясь и тяжело дыша.         -Зачем вы это сделали, идиоты? - спросил Толик, отворачивая лицо от грязного заплеванного пола кабины, нестерпимо вонявшего соляркой или каким-то машинным маслом.         -А кто вас знает? - сказал машинист, садясь за контроллер и снимая тепловоз с тормоза, - А может, вы бандеровцы какие или еще что похуже. Чего вы тут лазаете? Может, вы взорвать тут у нас чего хотите.         Как ни драматична была ситуация, Толик не смог сдержать улыбки, а Гена истерически расхохотался.         -Ну, вы дебилы! - воскликнул он, - Встречал дебилов, но чтоб таких!         Помощник с размаху пнул его ногой в живот. Гена поперхнулся и застонал.         -Ещё?!         Мужик ударил вновь. Услышав, как Гена скулит, пытаясь сдержать стон, Толик почувствовал, что у него напряглись все мускулы и потемнело в глазах. Он инстинктивно рванулся телом, но от этого в него лишь только сильнее врезались веревки.         -Это вы бандеровцы, - процедил он сквозь сжавшиеся от боли зубы, - раз можете избивать связанного. Или еще хуже, фашисты.         -Я тебе сефяс покажу фашиста! - воскликнул помощник и начал методично избивать их обоих сильными ударами ног, обутых в тяжелые ботинки. Гена стонал, а Толик терпел, не разжимая зубов. Ему казалось, что он перестанет уважать себя на всю жизнь, если издаст сейчас хоть один звук.         -Хорош, - подал голос машинист, - Не перестарайся.         -Я фашист, ёфтать, - с негодованием проворчал помощник, усаживаясь на свое место у второго окна, - Мой дед за родину кровь проливал. А эти... америкосам продались, суки.          Ребята лежали молча, и от сознания того, что они полностью во власти этих двух недоумков, становилось на душе так пакостно, что не хотелось жить. А те, кажется, вообще перестали обращать на них внимание и болтали между собой, как будто их тут не было вовсе.         -И какой она нам маршрут следующий раз даст? - бубнил помощник, - Опять, небось, на этот запузырит.         -А по мне, так этот в самый раз, - отвечал машинист.         -Фего жь форошего-то, ёфтать? Отдыфу только полтора дня. А у меня и скотина, и работы до дому до фуя.         -Завидую я тебе.         -Нашел фему завидовать. Я, вон, в отпуск пошел, а, думаешь, фоть день отдыфал? С утра до вефера, как на каторге. На работу отдыфать пришел, ёфтать.         -Завидую, что кому-то нужен.         -А ты фто - не нужен? Двое детей у тебя...         -Им деньги мои нужны, а не я. Вот и вкалываю из выходного, чтоб денег побольше приносить, а самому дома поменьше быть. Дочка техникум закончила, а работать не работает. Я, говорит, по специальности хочу. А где ей тут найдешь по специальности?         -А фто за специальность-то?         -Да турбизнес.         -Ну, это даже не в Тверь, это в Москву ей надо.         -Вот и пусть катится, раз бизнесменшей стать захотелось. Все они сейчас на этом повернуты. Так не едет - ей здесь лучше на моих харчах.          -А сын?         -А про этого гаденыша даже и говорить не хочу. Нет у меня сына, раз он сказал мне, что я ему не отец.         -А фто? Прямо так и сказал?         -Ну. Ты, говорит, мне ничего не дал, как отец.         -Ну, знаешь, мне бы мой так сказал...         -Так я его выгнал. Не знаю, где живет. С какой-то бабой, говорят, сошелся. Этот хоть прокормить себя может. Компьютеры налаживает.         На некоторое время они умолкли. Тепловоз продолжал катить среди леса.          -Ну вот, до болот доехали, - сказал машинист.         -Снизь скорость, здесь уширение может быть. За путями не следит никто, ёфтать, а фють фто - фуй потом докажешь.   Слышь, я фто думаю-то, - понизил голос помощник, - А фто с этими возиться-то? Тормозни, да в канаву их скинем. Никто и не узнает, болото мигом засосет.         «А ведь убьют, - хладнокровно подумал Толик, как и тогда, когда его первый раз избивали мальчишки, - Утопят в болоте и поедут дальше, как ни в чем ни бывало, болтая о своих делах...»         Ему вспомнился зашедший за самогоном мужик, дважды убийца, и его наивные глаза. Пришел на память рассказ о москвичах, зарезанных в драке и зарытых в снегу прямо возле дороги.         «Убьют... Это здесь стало почти уже нормой».         -Доставим, как положено, - твердо ответил машинист, - Пусть разбираются. Может, они не одни здесь, откуда ты знаешь?         Они опять замолчали. Тепловоз мерно потряхивало, а у Толика уже начинало сводить шею оттого, что он держал почти все время голову на весу, чтобы не дышать запахами, исходящими от грязного пола.         Наконец, зашипел в тормозах сжатый воздух, и тепловоз начал замедлят ход.         -Два желтых, на боковую едем, - послышался голос помощника.         -Сейчас остановимся, сходи в линейное, надо этих сдать, - отозвался машинист.         -Может, еще и медаль нам дадут, ёфтать.          Помощник издал какой-то булькающий в горле звук наподобие смеха.         Тепловоз остановился, заскрипев колодками. Помощник поднялся, и перешагнув через лежащих на полу связанных ребят, вышел. Машинист взял в руки потрепанную книжку в обложке из металлических пластин и начал что-то сосредоточенно писать, старательно выводя буквы.          Скоро послышался шум, дверь кабины открылась, и вошел помощник:         -Вот они, голубчики...         Следом протиснулся плотный молодой парень в форменной рубашке с погонами младшего сержанта. Глядя на него, можно было подумать, что ему тесно в обмундировании, и его тело стремится оттуда вылезти, как из скорлупы: верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, а не по годам толстый живот свисал