на границе, пионер, - хлопнул его тыльной стороной ладони ниже пояса Толик, - Прорвемся. Крым наш! -Ну, тихо, зачем ты так? - поспешно оглядываясь по сторонам, полушепотом проговорил Григорий. Вот, наконец, и трамвай, со скрежетом вывернувший со стороны Семеновской. -Наш? - спросил Григорий, угодливо заглядывая в лицо Толику. -Все наше! А юго-восток захватим - будет еще лучше... Залезай. У тебя пенсионерская карточка почетного россиянина? -Слушай, прекрати, в конце концов, - глаза и интонации голоса Григория впервые за вечер наполнились сдерживаемым гневом, - Всему есть предел. Толик понял, что перегнул, и пройдя через турникет, молча уселся на сиденье. Григорий, тем не менее, действительно достал и приложил к валидатору социальную карточку. Ехать было недалеко, и скоро они уже подходили к дому. Григорий проявлял все большее беспокойство, что уже стало заметно по его слегка дрожащим рукам. -Мы в сто тридцать седьмую, - громко сказал Толик сидящей в стеклянном «аквариуме» пенсионерке, буравящей их подозрительным взглядом, - Это лучший наставник Михал Михалыча по части опыта человечества, избравшего особый путь развития, а я при нем ради преемственности поколений. Григорий побледнел и в сомнамбулическом состоянии проследовал в открывшуюся дверь лифта. «Да, игривость так и прет, - иронически подумал Толик, окинув его взглядом, пока они поднимались, - Интересно, у него хоть вообще-то сработает?» Все происходящее стало даже забавлять его. Увидев выражение лица открывшего дверь Мих Миха, Толик сделал над собой усилие, чтобы не расхохотаться. Сделать это так явно, ему показалось жестоким. -Проходите, - невозмутимо проговорил тот, пропуская их в прихожую. -Спасибо тебе, - сказал Толик, по-хозяйски снимая и вешая в зеркальный шкаф куртку. Он развязал и снял кроссовки, скинул свитер, небрежно бросив его на пуфик, и направился в ванную, бросив через плечо: -Я сполоснусь? -Полотенце твое, - отозвался Мих Мих, разглядывая Григория, который стоял посреди прихожей, как проштрафившийся малолетний оболтус, понуро опустив плечи и вперив взгляд в пол. Толик зашел в ванную, скинул прямо на пол одежду и с наслаждением нырнул под горячие струи бьющей из душа воды. Здесь он позволил себе от души беззвучно посмеяться. Усугублял веселье и доносящийся сквозь дверь голос Мих Миха: -Ну, чего ты стоишь здесь, как пень обсосанный? Иди в комнату, разденься, он к тебе сейчас придет. Через портки, что ль тебя е..ать будет? Насухо растерев тело махровым полотенцем, и обмотав его вокруг талии, Толик вышел из ванной. -Шмотки не убирай, я потом еще сполоснусь перед уходом, - сказал он, подходя к Мих Миху, мрачно курящему на кухне. -Ну и вкус у тебя, Ёжик, - покачал головой тот. -У меня сегодня акция помощи страдающим пенсионерам, - ответил Толик, выходя в коридор. -Не увлекайся. Цигель-цигель, ай лю-лю, - не преминул напомнить Мих Мих, выразительно постучав себя пальцем по запястью. Толик вошел в комнату. Раздевшийся до семейных трусов в цветочек, Григорий понуро сидел на краю застеленной чистым бельем широкой кровати. Его аккуратно сложенная в стопку одежда покоилась на кресле. Вид этой одежды и особенно трусы опять рассмешили Толика, насколько соответствовали сложившемуся у него образу. «Где он надыбал-то их сейчас? Такие уже, вроде, и не продают. Сохранил с ностальгических времен вместе с запасами соли и спичек?» Он подошел к Григорию и скинул на пол полотенце. Испуганный и одновременно вожделенный взгляд того уставился на оказавшийся прямо напротив его лица и набирающий внушительные размеры член Толика. Однако он только лишь смотрел, не предпринимая никаких попыток сделать что-то еще. Толик присел, и взяв Григория под коленки, закинул его ноги на постель. Тот позволял с собой делать все, что угодно, никак не откликаясь на происходящее. «Поиграть хотел? - озорно и в то же время злорадно подумал Толик, - Сейчас я тобой наиграюсь...» Он стащил с лежащего на спине Григория трусы, и как заяц, прыгнул ему на грудь, растопырив ноги. -На, соси, сука, бл... ,- приговаривал Толик, пихая резкими движениями свой член в рот Григорию. Тот захрипел и закашлялся одновременно. -Не можешь? Лижи тогда мне сраньё. Толик уселся голой растопыренной задницей ему на лицо: -Ты хоть сосалищем своим пошевелить можешь? Григорий начал делать слабые движения языком и губами. -Соси... лижи... бл..., е..ная пыльным мешком по голове ... Толик изощренно матерился, заводя себя этим, поскольку Григорий лежал, как бревно, и его член тоже не проявлял никаких признаков активной жизни. «Эх, дед, был когда-то у тебя пистолет, а теперь одна кобура болтается», - вспомнился Толику старый анекдот. Видя, что все бесполезно и ощущая в себе нарастающее желание излить в экстазе все томившее его, Толик слез с Григория, резкими сильными движениями перевернул его на живот и поднял туловище руками, запущенными под бедра. Взяв заботливо положенный Мих Михом на подзеркальник презерватив, он сорвал зубами упаковку, натянул себе на член, и резким движением глубоко вошел в Григория. Тот жалобно застонал, но Толика уже было не остановить. Это был его час... Он видел перед собой обрюзгшую спину с коричневыми родинками, седой, коротко подстриженный затылок, и ощущал посредством этого тела власть над всеми сразу, этими нудными самовлюбленными взрослыми, диктовавшими ему всю жизнь свою волю. Над теми, перед которыми он был всегда униженным и неправым. Над повелителями, не считающимися с его достоинством и личностью, но которых, по их твердому убеждению, он все равно обязан был уважать, признавая их неоспоримый авторитет. А вот сейчас - он хозяин, и они вертятся у него на х..ю! На тебе! На!! На!!! Толик с садистским упоением продолжал делать резкие глубокие движения, чувствуя приближение естественного конца. Стоны Григория перешли в вопли, а вожделенный момент Толик ощутил уже под душераздирающий крик и предупредительное постукивание пальцами в дверь. -Потише немного, - донесся оттуда голос Мих Миха. Толик в изнеможении упал на спину и раскинулся на кровати, тяжело дыша. Тело его блестело от пота, и он блаженно прикрыл глаза, прислушиваясь к биению своего сердца. Ему опять вспомнился Игорь Андреевич. С ним было все не так. С ним одним, но только не со всем этим сбродом. Будет ли у него еще с кем-нибудь так? От этой мысли глаза Толика наполнились слезами. Он бросил взгляд на лежащего на животе и продолжающего стонать Григория: -Что ты скулишь? Тебя уже не е..ёт никто давно. Григорий поднял голову и посмотрел на него отсутствующим взглядом. -Вставай, одевайся, нам пора, - сказал Толик, поднимаясь с постели, - Наигрались... Григорий сначала сел, а потом, постанывая, поднялся на ноги. -Идти-то сможешь? - сочувственно спросил Толик. Он знал, что сейчас накатит жалость и сострадание. Момент был самый подходящий для нее, поскольку он всегда оказывался самым неподходящим. -Поди, посри, - сказал Толик, стягивая презерватив, - и выбрось заодно. Григорий послушно взял двумя пальцами презерватив, и неся его перед собой, нетвердой походкой направился к двери. -Постой... Я сам выброшу, - сжалился Толик. Он подошел к нему, забрал презерватив, и поддерживая под руку, довел до туалета. -Сполоснись, там биде есть... Смотри, не перепутай. Толик голышом вошел на кухню и кинул презерватив в помойное ведро - ему ли было стесняться Мих Миха? Тот все так же сидел за столом и курил. -Кофе заварить? - спросил Мих Мих при появлении Толика, окинув его с ног до головы вожделенным взглядом. «Не перекипело еще», - усмехнулся про себя Толик и ответил: -Некогда, на метро опоздаем. -Ты его там до смерти-то не зае..ал? - усмехнулся Мих Мих. -Надеюсь, - с такой же усмешкой отозвался Толик, уходя в ванную. Через четверть часа они с Григорием сидели в пустом трамвае и молча глядели каждый перед собой. -Тебе в какую сторону, ветеран? - спросил Толик, когда они вышли у метро. -Я, пожалуй, такси возьму, - оглядываясь по сторонам, ответил Григорий. Он постепенно приходил в себя, и тон его стал обретать прежние нотки. -Дерзай, - равнодушно отозвался Толик, и неожиданно для самого себя добавил, серьезно посмотрев ему в глаза, - Ты прости меня за все, ладно? -Перестань, все нормально, - ответил Григорий. -Честно, без обид? - улыбнулся Толик, протягивая руку. Григорий пожал ее, и пристально глядя на Толика, медленно проговорил: -Я тебя на всю жизнь запомню. 2. Когда Толик дошел до метро, двери уже были закрыты. Он посмотрел на часы, стрелки которых показывали почти десять минут второго. Толик огляделся, ища место, где можно было бы поймать такси, не возвращаясь туда, где расстался с Григорием, когда заметил, что сквозняк слегка колышет не запертую еще дверь «на выход». Недолго думая, Толик устремился туда, сбежал по лестнице, перепрыгнул через лужу, и не слушая что-то кричащих ему вслед уборщиков, кинулся в вестибюль. Касса уже была закрыта, но она ему не нужна - Толик проходи