А потом кафе и "Горько!", "Горько!", "Горько!" каждые пять минут. Убить хотела Таньку! Пашка был солидарен со мной — уже губы болели, а свидетельница никак угомониться не могла Смеялась на наше шипение и оправдывалась:
— Это чтобы вы свадьбу свою на всю жизнь запомнили!
Как будто такое кто-то забыть может! А она снова: "Горько!"
В конце концов наши губы спас Максим — увел Танюшку танцевать и не отпускал ее от себя довольно-таки долго. Мы хоть поесть успели и отдохнуть от поцелуев.
Не обошлось и без драки, правда, с моим участием. А все потому, что невесту решили украсть. А так как желающих было много, и все уже вдрабадан пьяные, то завязалась драка, а невеста, то есть я, начала сама же разнимать пьяных ребят. Ну не могу я в стороне от кипиша стоять и смотреть — надо поучаствовать. А когда кто-то все же меня схватил и попытался утащить, я начала отчаянно сопротивляться. Так лягалась и брыкалась, что платье, взятое напрокат, было безжалостно порвано, а настроение испорчено.
И тогда украли свидетельницу. Ну как украли — попытались. Пока Макс отвлекся, один из прилично пьяных гостей подхватил Таню на руки и понес со всех ног в сторону подсобки, только ноги охмелевшего похитителя вдруг начали заплетаться, запинаться, и полетела моя свидетельница вместе с отчаянным похитителем на глазах у всех гостей, да так летела, что вмазалась бедром об угол… Слава богу, обошлось синяком. Зато каким! Всех мыслимых и немыслимых оттенков!
А Танюха хохотала сквозь слезы боли. Вот человек! Другая бы матом похитителя обложила, кулаками бы запинала, а эта ржет. Свадьба же, говорит, память, и слезы вытирает…
Максим зато потом остаток вечера оберегал подружку, а Пашка за мной следил. Не украли больше никого, а повеселились от души.
Глава 12. Семья
Медовый месяц закончился как-то нереально быстро. Я переехала жить к мужу, и в первые же дни мы сломали кровать. Пришлось покупать новую. Ну, а что? Я же не виновата, что муж мой такой сильный и ненасытный. Любила его и за это тоже! А какие у нас с Пашей были ночи! Сумасшедшие, космические, бомбические.
Стыдно было перед свекровью, ведь мы хоть и старались вести себя тихо, но не всегда это получалось, а ее комната была за стенкой. Паша глушил мои стоны своими поцелуями, но и это не всегда помогало. Свекровь как-то пожаловалась моей маме, что не высыпается из-за нас, и вскоре переехала в другую комнату, благо планировка их четырехкомнатной квартиры позволяла ей "съехать от нас подальше" — через комнату.
С мамой мужа я поладила быстро. Все заботы по уборке, стирке, готовке я взяла на себя, и свекрови очень понравилась хозяйственная невестка. Она не переставала хвалить меня перед родственниками и знакомыми, а я смущалась — разве не так должна себя вести замужняя женщина? К тому же я сама не привыкла сидеть без дела, а непорядок в доме в принципе не люблю. Еще и к своим родителям бегала, помогала по дому.
А через несколько безумно счастливых недель Пашу забрали в армию. На два (два!) бесконечных для меня года. Хорошо хоть далеко не отправили, в Красноярск. Это всего одна ночь на поезде, только вот часто не поездишь.
Но я ездила при каждой возможности. Жила у гостеприимных родственников мужа. Ждала заветного часа и мчалась через весь город на КПП. Паше давали увольнительную, и мы гуляли по городу, паркам, достопримечательностям. Как же ему форма шла! Он как будто для нее родился. Самый красивый солдат из всех, что я когда-либо видела!
Во время свиданий мы гуляли по Красноярским мостам, заходили в музеи, кино, кафе. Романтично, красиво, увлекательно. Обнимались, целовались, не стесняясь и не обращая внимания на прохожих. Держались рука об руку, напитываясь теплом друг за друга. Разговаривали обо всем, но в основном я рассказывала о работе, наших общих знакомых, родне и прочем. А что? Я дома скучаю по мужу, пусть и муж в своей казарме скучает по мне, дому и друзьям.
— Наташ, подожди пару сек.
Паша легко чмокнул меня в нос, отошел на несколько шагов и набрал кого-то в телефоне. Пока ждал ответа, хитро поглядывал на меня, как будто что-то задумал. От взгляда его черных глаз хотелось расплавиться. Как же я соскучилась! Как мне не хватало моего Пашки все эти месяцы, пока он в армии! А ночи? Да мне ночами на стенку хотелось лезть от тоски по нему! Спала в обнимку с его рубашками, потому что они пахли им! Моим мужчиной! Моим Пашкой!
На том конце трубки кто-то ответил. Мой слух как у хищника обострился — с кем это муж разговаривал в стороне от меня? Думал, не слышу? Как бы ни так!