Выбрать главу

Муж с той же яростью, уродливо исказившей его красивое лицо, то подходил ко мне, лежащей в нелепой позе, полубоком, возле дверного проема, то отскакивал как от огня. Бесился.

В голове я еще прокручивала возможные варианты развития дальнейшей ситуации: Паша одумается, поймет, что не расчитал силы, когда оттолкнул меня от себя. Упадет передо мной на колени и будет просить/умолять о прощении. Подхватит на руки, унесет домой и будет каяться, клясться, что все это было в первый и последний раз и что эта шмара для него ничего не значит…

Дальнейшее не успела нарисовать в воспаленном мозгу, потому что то, что произошло после, до сих пор не укладывается в голове.

— Блять! Нахуя ты пришла сюда?! Сука, зачем?! Увидела? Довольна? Счастлива?! — в его голосе набирали обороты злость и истерика, а на последнем слове муж стремительно приблизился и… пнул меня. Сильно. Больно. Ногой по спине. В бок от позвоночника — куда смог попасть.

Девка испуганно заверещала «Пашенька! Пашенька!», натягивая на себя покрывало, прикрывая свои прелести. Видимо, и ее его поведение шокировало. А Пашенька и ухом не повел на ее визги.

Я вскрикнула от страха и боли. Машинально согнулась пополам, втягивая голову в плечи и защищая руками живот, испугавшись, что может последовать новый удар.

Непонимающе снизу вверх смотрела на… не могу назвать его ни по имени, ни мужем, ни человеком. Тем более после такого он не мужчина. С высоты его почти двухметрового роста на меня смотрели черные глаза чудовища с бешеными искрами в зрачках. Мне реально стало страшно.

Таким этого человека я еще не видела.

Он развернулся, шагнул назад, пнул стул и тот полетел в угол. Еще что-то пнул и еще. Чудовище продолжало метаться по комнате, пинать и швырять все, что попадалось по пути. Стук, гром, треск среди криков оглушали.

Он кричал матом и обзывал меня последними словами, как будто я последняя дрянь, и это меня он застукал с другим, а не я его с бабой…

Еще и еще кружил, крушил, орал…

А я на полу. Скрючившись. Жалея себя. Глотая слезы. Молча. Не показывая свою слабость.

Как так? Как так?!

Раньше мне ничего не стоило кинуться в самую гущу драки. Если видела несправедливость или неравенство, от меня доставалось обидчику по полной. Парни уважали и не нарывались лишний раз, девчонки тем более. Я ничего не боялась. Никого не боялась. Была сильной. Уверенной. Отчаянной.

А сейчас лежала в позе эмбриона в квартире любовницы мужа избитая, униженная, оскорбленная и чувствовала себя последним дерьмом.

Ненавижу.

Ненавижу!

Ненавижу!!!

Провал.

Вспышка.

Спина болезненно ныла. Я ничего кроме этой боли больше не ощущала.

В голове стало пусто.

И в груди.

И во всем теле тоже стало пусто.

Безразличие ко всему и ко всем поселилось внутри меня. Я просто хотела поскорее покинуть это место, этих людей. Уйти от этого кошмара. Забыть. Выкинуть из сердца.

Провал.

Вспышка.

Не смотря по сторонам, поднялась с пола, цепляясь пальцами за гладкие стены. Мной двигало одно желание — уйти. И пусть эти двое дальше занимаются тем, чем занимались.

Провал.

Вспышка.

Иду, перебирая руками по стене. По тому же коридору — узкому и темному. Такому же длинному, как казалось сначала. Дверь открыта. Бесконечная лестница вниз.

Провал.

Вспышка.

Ступеньки и пролеты не кончаются, и меня начинает накрывать паника. Я ускорила шаг.

Провал.

Вспышка.

Бегу все быстрее вниз. Как будто за мной кто-то гонится.

Глава 19

Наконец-то выход.

Воздух. Ночь. И тишина. Опьяняющая. Одуряющая.

И если бы не жгучая боль в спине можно было бы подумать, что все случившееся неправда. Сон…

Ноги несли как можно дальше от злополучного дома. Куда — не видела, не знала, все равно. Не чувствовала ничего, кроме адской боли в спине и груди. Это физически. А морально… я убита.

Убита собственным мужем и его любовницей. Жестоко и беспощадно. Сердце разодрано в клочья.

Перед глазами так и стояла эта сладкая парочка в момент моего появления. Какие они оба довольные. А его глаза… А потом он сам… и его пинок, маты…

Тошнота снова подкатила к горлу, и тут уже я не сдерживалась. Согнулась пополам, и меня беспощадно начало рвать. Выворачивало желудок чуть ли не с кишками. Еще и слезы лились нескончаемым потоком. Должно же было полегчать. Разве нет?

полную версию книги