– Хорошо, скажи, у тебя есть бинт и что-нибудь антисептическое? – Саша развернул меня от зеркала.
– Целая коробка, она в гостиной, в шкафу, который в углу, – я с трудом вспоминала свою собственную квартиру, когда на меня смотрели эти карие глаза.
Смывать с себя кровь оказалось занятием не из приятных, но у меня не было выбора. Я даже вымыла волосы, которые тоже оказались перепачканы. В ванной лежали чистые джинсы-скинни и длинная футболка с логотипом футбольного клуба – папин подарок из родного города. Я высушила волосы полотенцем, насколько это возможно и вышла к Саше. Он снял толстовку и остался лишь в черной майке и черных джинсах. Неплохое сочетание с моей серой гостиной.
– У тебя очень уютно, – он разложил на журнальном столике все содержимое аптечки, – наконец появилась возможность все рассмотреть.
Я улыбнулась. Он дал мне таблетку обезболивающего и стал обрабатывать рану. То, как аккуратно и в то же время быстро он все сделал, меня приятно удивило. Я ведь сама лейкопластырь порой приклеить не могу ровно, что уж говорить о перевязке.
– У меня к тебе один глупый вопрос есть, – он раскладывал все по местам, изредка поглядывая в мою сторону. Я же сидела на диване, вытянув ноги.
– Я, как ты понимаешь, видел ее, после того, как она приехала. Из студии, – он опустил слова о том, чем она там занималась, – и, она не настолько сильна, чтобы остаться без единой царапины. Если только ты ее и пальцем не тронула, тогда зачем все это?
– Ты думаешь, мы, как кошки, разодрались, да? Ты не хочешь верить, что это было нападение.
– Она просто избивала тебя, а ты терпела, – он снова сжал зубы и мне не хотелось, чтобы Саша злился, даже на нее.
– Я это заслужила, – я прижала колени к груди и обхватила их руками.
– Не смей даже думать так, – Саша не то прошептал, не то прохрипел это.
– Потому что ты не мой, а ее муж, – я сказала это так громко, что сама испугалась своего голоса.
– Я твой, это же очевидно, – он сел рядом, положив руки на мои колени.
– Не говори так, особенно, – я замолчала. Дальше не стоит нелепых признаний, особенно если они все испортят.
– Что? Договори, – он смотрел на меня по-настоящему серьезно, и я испугалась – он не будет догадываться о моих чувствах, а просто вот таким методом заставит меня рассказать о них. Я не привыкла говорить с ним и столько времени общения меня убивали. Сейчас я сдамся, мои стены рушатся.
– Если хочешь пожалеть меня, не говори так. Лучше горькая правда.
– Итак, ты, самая красивая, талантливая, прекрасная и вызывающая у меня бурю чувств девушка, думаешь, что я это делаю из жалости? – он удивленно поднял брови, но глаза по-прежнему не давали мне выдохнуть. Потом Саша прижал меня к себе и усадил на колени, так, что мы оказались лицом к лицу. Он улыбался, а глаза излучали тепло.
– Я люблю тебя и хочу быть с тобой, – он говорил самые прекрасные слова, от которых я готова была расплакаться.
– И я, – это было все, что я успела сказать, потому что он меня поцеловал.
– Я чуть не умер, когда узнал, что ты ко мне чувствуешь, – он убрал волосы с моего лица и нежно поцеловал в щеку.
– Это там, в машине Лео, – я не могла говорить, поэтому шептала.
– Да, – он тоже стал говорить чуть тише, – до этого я искренне верил, что ты меня ненавидишь.
– Все не так, – я улыбнулась, знал бы Кот, как давно я его полюбила. Хотя, если говорить все же именно о нем, то любовь к человеку, а не к суперзвезде из телевизора, зародилась этим летом, под голубым небом Сочи.
– Ты та, жизни без которой я себе не представляю. Не против, если я буду рядом ближайшие семь-восемь десятилетий?
– А на большее, значит, ты не рассчитываешь? Мне же мало, – я прижалась к нему ближе и легонько поцеловала в губы. Но как только он почувствовал, что я хочу отстраниться, тут же задержал мою голову рукой, обхватив меня за шею.
Я проснулась в шесть часов утра – голова раскалывалась от боли, мне нужно было выпить еще одну таблетку обезболивающего, но вылезать из кровати не хотелось. Тем более, что Саша спал прямо на моих волосах, а еще положил мне руку на живот и, если я встану, то разбужу его. Я стала разглядывать его ладонь, которую он как раз повернул ко мне и удивилась, насколько моя рука похожа на его. Точная копия, только раза в полтора уменьшенная. Я осторожно притянула его ладонь к губам и поцеловала. Саша тут же проснулся.
– Как ты себя чувствуешь? – его сонный голос лился, как сладкий сироп.
– Думаю, можно сходить в больницу днем, скажу, что упала с лестницы, поскользнувшись.
– Я не смогу с тобой пойти – у меня прямой эфир на радио, – он стал целовать меня в шею.