Небо, наверное, та же река,
Только в ней тонут не все, не всегда.
Небо, волнуясь, в солнечный бриз
Манит и тянет плывущих всех вниз.
Тот, кто не плавал на небесах,
Тот не узнает, где счастье, где страх.
Страшно тонуть в глубине синевы.
Счастье иль страх ты узнаешь, плыви.
Я тебя прошу, останься с облаками
И сойди потом на землю серебром,
Буду я бежать, ловить тебя руками.
Я в ладони соберу, я тебя перенесу в свой дом.
Сильным, я знаю, не страшна река.
Им утонуть не дадут облака.
В облаке Счастье, в реке Небеса
С нежностью дарят друг другу сердца.
Я тебя прошу, останься с облаками
И сойди потом на землю серебром,
Буду я бежать, ловить тебя руками.
Я тебя давно ждала.
Оглянись и вспомни – здесь твой дом.
Оглянись, ты узнаешь свой дом?
Я тебя ждала, и ждал твой дом.
Сейчас эти слова для меня многое значили, я знала, кому их посвящаю.
Немного подсушив волосы, я завернулась в полотенце и поспешила на кухню, чтобы выпить стакан сока. А там, к моему удивлению, сидел Саша.
– Ты умеешь заходить в дом хотя бы с малейшим шорохом? – я смотрела на него и любовалась: шоколадно-черный пиджак с двумя лацканами заостренной формы, кожаные джинсы, растрепавшаяся челка, горящий взгляд – похоже, он решил свести меня с ума.
– Я боялся спугнуть эту певчую птичку, – он притянул меня к себе и поцеловал.
– Ужас, – мне так стыдно, что он услышал мое пение, отчего я забываю о желании обнять его и отворачиваюсь к холодильнику, чтобы взять оттуда сок.
– Никакой это не ужас, очень даже красивое пение, а, главное, душевное! – он смеется.
– Ты хотел сказать душевое, – я сажусь на стул, но Саша не дает мне этого сделать, увлекая к себе на колени. Капли с моих еще влажных кончиков волос падают ему на пиджак.
– Сейчас всю твою одежду испорчу, – я пытаюсь встать, но он мне не дает.
– Подумаешь! Но ты права, нужно завернуть их в полотенце, – он довольно улыбается и пытается стянуть с меня полотенце.
Я сопротивляюсь и, наконец, одерживаю победу – сидеть голой на его коленях я еще не готова.
– Будешь омлет? – он радостно кивает в ответ, я встаю и аккуратно выкладываю еду на тарелку.
– Ммм, – он с наслаждением уплетает содержимое тарелки, я выкладываю ему остатки и наливаю стаканчик сока. Кормить Кота – невероятное удовольствие.
– Я и кофе со сливками, оказывается, пить могу, – он улыбается, но глаза невеселые, – извини, я не должен был приходить тогда.
Меня будто больно ударили – ну зачем он так сказал! К глазам подступают слезы, я быстро отворачиваюсь к раковине, будто хочу вымыть сковороду, но он уже все заметил.
Саша подходит и касается пальцами моего лица, пытаясь повернуть меня к себе.
– Прости, – он смотрит мне прямо в глаза, я уже не сдерживаю слез.
– Ты правда жалеешь о том, что пришел в тот день? – я перевожу взгляд на кран, чтобы выключить воду. На самом деле я боюсь увидеть его в тот момент, когда он скажет «да». Саша тяжело вздыхает, а потом я слышу его изменившийся, надломленный голос.
– Это было эгоистично. А ты не заслуживаешь такого отношения к себе. Тебе нужен тот, кто будет всегда с тобой, каждый день, каждый час, каждый миг. Только твой.
Он что, шутит, или пытается таким образом меня бросить. «Я слишком плох для тебя, детка». Как глупо.
– Сложно мне будет найти такой идеал, – не скрывая иронии, гляжу ему в глаза.
– Я хочу стать таким, пожалуйста, позволь мне это сделать, – Саша нежно касается моих губ, дальше ждет моего ответа. Я замираю, он – все что мне надо, каким бы он ни был, как бы ко мне не относился, я всегда буду считать его слишком хорошим для себя. Да это и без слов понятно, похоже, до него, как и до меня, это не доходит.
– Ты – то, что мне надо, – я целую его в губы, доказывая, что ему не стоит быть лучше, он и завладел мной.
– Тогда у меня есть условие, – он так странно говорит, что я не понимаю, всерьез ли это.