Мне жаль, но все вышло, как вышло, судьбы не изменить.
Утром я открыла дверь и на пороге увидела корзину цветов. Я наклонилась забрать ее и выглянула, чтобы увидеть того, кто звонил в дверь – Максим.
– Не говори, что это к сегодняшнему празднику ужасных розовых сердечек, – я закрыла за ним дверь и пошла на кухню, чтобы снять закипевший чайник.
Он мне ничего не отвечал. Я обернулась и тут же попала в его объятия, Максим прижал меня к столешнице и поцеловал. Так, что мне стало больно губы – никто никогда меня так не целовал.
– Это вместо глупых сердечек, – он был так близко, что говорил слова прямо мне в рот.
– А у меня ничего нет для тебя, – я шептала, потому что он и так все хорошо слышал, – если только, – я протиснула руку, хватаясь пальцами за низ белого домашнего платья – как раз того, что так сводило его с ума, потянула за подол и сняла его через голову, – вот это, – я протянула ему белый комок.
– Мне такого еще никто не дарил, – он коснулся губами моих волос.
– Только никому ни слова, – я улыбнулась, чувствуя, как он целует мне шею.
– Да мы отсюда выходить не будем, пока Поля не родит! – он уже спускался ниже, я лишь усмехнулась в ответ, но дальше мне было не до смеха. Страсть, которая скрывалась столько времени, вырвалась из клетки.
Через два дня нужно было ехать к Полине и Анатолю, о наших отношениях решено было скрывать, что нетрудно – мы все равно всегда были вместе. Да, для репортеров это будет не новость, а вот скрыть от родной сестры и лучшей подруги – дело посложнее. Решено было нацеловаться вдоволь, чтобы ненароком не попасться на этом. Сидя в машине, недалеко от их дома в лесу, мы жадно восполняли пробел от потраченных часов. Оставаться на ночь было дело рискованное, поэтому мы выехали от них затемно.
Я сидела на коленях у Максима, он уже стал расстегивать мою кофту, как раздался звонок. Это был Кот. Как я поняла, он улетал в Америку насовсем, поэтому хотел собрать все записи с их репетиций, как очередное видео на память. Когда Максим попрощался с ним и пожелал счастливого пути, он обратился ко мне.
– Тысячу раз пожалел, что познакомил вас тогда, – он нежно поцеловал меня в шею.
– Кстати, да, вот кто во всем виноват, – я взъерошила ему волосы. С Максимом я не боялась сделать что-нибудь не так, он был абсолютно родной и близкий человек.
– Я все подбирал потом нужный момент – когда ты страдала, когда ты осталась его ждать, все было не то. А потом я понял, не будет такого момента, все твои мысли все равно будут связаны с ним, потому что человека нельзя вычеркнуть из жизни, нельзя заменить другим. Все, что я могу – это быть рядом и заставить тебя думать только обо мне, но не так, как он, через боль и страдания, а просто стать твоим миром, именно миром, спокойствием и прохладой.
– И все-таки сейчас самый подходящий момент, – я поцеловала его в губы, поцелуй затянулся так, что я еле перевела дыхание.
– Заниматься этим в машине среди зимы – не самый подходящий момент, вспомни, сколько на тебе одежды, детка, – он пересадил меня на пассажирское сиденье.
– Ужасно хочу домой, – я закусила губу.
Прятаться дома оказалось интересным занятием – всю весну мы смотрели фильмы, читали книги, готовили не совсем съедобные пиццы – и без прогулок по лужам, зато никто не заболел. Мы признавались друг дружке в любви – и теперь я точно знала, что не обманываю себя, планировали нашу сумасшедшую свадьбу, при этом число не уточнялось – зачем, все равно этому событию быть, а каждые выходные изображали из себя «бывших», как мы это называли.
Мы никогда не ссорились – да и как такое возможно с человеком, которого ты знаешь, кажется, лучше, чем самого себя. Наверняка в типичном опроснике для пар мы бы взяли первое место. Максим знал мой размер ноги, любимый запах, девичью фамилию мамы, бабушки, сколько мне было лет, когда у меня выпал первый молочный зуб, он мог назвать имена моих любимых актеров, книгу, которую я могу перечитывать каждую неделю, он знал, что я люблю есть, пить – и все это в зависимости от времени года, дня недели и моего настроения. В свою очередь, я могла назвать десятку лучших мировых барабанщиков, знала подробности каждого его романа, начиная со школьных лет, помнила список продуктов, на которые у Максима аллергия, группу крови, его любимую зубную пасту, цвет постельного белья, на котором он никогда не будет спать, имя, что ему дали при крещении. И мы не спорили. Никогда. Конечно, я знала, что это вопрос времени и даже боялась представить, к каким последствиям приведет наша первая ссора.