Я тебя догоню....
Я уходила от тебя четыре раза.
В первый раз – к Ване, веселому и бесшабашному студенту. В его съемной прокуренной однушке царил непроходящий бардак, с которым не удалось справиться даже мне. Да я особенно и не старалась. Мы пили пиво, слушали музыку и хохотали.
Вообще, в хате, кроме нас с Ваней, постоянно кто-нибудь присутствовал: приходили его сокурсники, бывшие одноклассники, друзья и подруги. Да, Ваня был компанейским парнем. И мне это нравилось, пока спящие ночью на кухне посторонние люди, пустые бутылки, со звоном катающиеся под ногами, и бойкие одноклассницы не переполнили чашу моего терпения.
Меня бесило, что его друзья беззастенчиво опустошают холодильник, а подруги без спроса пользуются моей косметикой и вещами. Я не стала ставить ультиматум: «Или я, или они!», потому что в глубине души не была уверена в своей победе. Просто ушла, без скандалов и выяснения отношений. И до сих пор не знаю, заметил ли он мое исчезновение. Во всяком случае, больше мы никогда не виделись.
Во второй раз все было серьезнее. Я ушла от тебя замуж.
Юра был виолончелистом в симфоническом оркестре. Мужчина-музыкант – моя мечта! Мы встречались месяц, а потом поженились. Я сообщила тебе о своем новом семейном положении по телефону.
Свадьба прошла красиво: цветы, музыка, танец новобрачных… Юра не пил даже шампанское. Потом оказалось, что он алкоголик, и малейшая доза спиртного приводит к запою. Держался он недолго. Скоро я познала все прелести жизни с пьяницей: он был невменяемым по несколько суток, и мне приходилось врать его начальству, что он болеет.
Протрезвев, со слезами клялся, что такое не повторится и просил прощения на коленях. Так продолжалось полтора года. Наконец, его уволили из оркестра, и, приходя с работы, я каждый день видела его бесчувственное тело. Я плакала в трубку, не зная, как его спасти, а ты дал мне здравый совет: вызвать его родителей из другого города. Я так и сделала. Они приехали, обвинили меня в том, что я испортила жизнь их мальчику, превратив в пропойцу, и увезли его с собой. А я развелась.
В третий раз я влюбилась в Федора, или Тео, как он себя называл. Таких красивых мужчин нечасто увидишь даже среди киноактеров. Высокий, стройный, с отличной фигурой и умопомрачительным лицом. Он был прекрасен весь, до кончиков ухоженных ногтей!
Я гордилась тем, что он, модель и манекенщик, обратил на меня внимание, и была счастлива, гуляя с ним под руку и ловя взгляды завистниц. Но очень скоро поняла, что он любит не меня, а только себя.
Он упивался своей красотой. Он не мог пройти мимо витрины, чтобы не остановиться и не посмотреть на свое отражение, встряхнув головой, от чего рассыпались его чудесные длинные волнистые волосы. Почти все свободное время он проводил перед зеркалом или в кабинете маникюра-педикюра, а количество его парфюма, средств ухода за кожей и баночек с кремами намного превышало мои запасы.
Он был слегка жеманен и неинтересен в общении. Но самое страшное было не это. Как-то я застала его с приятелем за весьма любопытным (для двух мужчин) занятием: они горячо целовались. Я с трудом подавила рвотные позывы и распрощалась с Тео без сожаления.
В четвертый раз я ушла не к кому-то, а просто от тебя.
Ты мне надоел за десять лет. Ты меня раздражал.
Мужчина должен быть главой семьи, он должен быть брутальным! А ты смотрел мне в рот и со всем соглашался. Ты сам готовил обед, если мне было лень.
Ты принимал меня, когда я возвращалась зализывать душевные раны, полученные на любовном фронте с другими мужчинами. И ни разу не упрекнул, а только утешал, успокаивал, говорил ласковые слова. С тобой было удобно, легко, просто. Ты всегда был заботлив и нежен.
Ты не хуже мамы следил, чтобы я надевала шапку в морозы, и грел мне тапочки на батарее… Ты в любую погоду бежал в магазин, если мне вдруг захотелось чего-нибудь этакого… Ты был добрым и надежным.
Но я относилась к тебе лишь по-дружески. Ты был слишком обычным, толстым, некрасивым. Ты ужасно одевался: какое-то стариковское пальто с каракулем и ботинки на шнурках. Я хотя бы приучила тебя носить нормальные куртки и сапоги. Я подобрала тебе модную оправу для очков и заставила зачесывать волосы набок, чтобы не было видно, какие они редкие на темени.
Ты постоянно что-то не мог найти: кредитку, платежки, ключи, телефон, и мне приходилось тратить кучу времени, чтобы отыскать эти предметы в самых неожиданных местах: под диваном или в хлебнице.
Поистине, твоя рассеянность не знала границ. Единственное, что ты никогда не забывал, - мой день рождения и дату нашего знакомства.
А как ты сопел во время секса! Как потел... Каким ты был неловким, неумелым… Всегда одно и то же… Ну, не мне же тебя учить! Это же ты на восемь лет старше, не я!