Распахнув дверь настежь, поочередно выносила в коридор все то, что считала лишним, то есть вещи этого медвежьего аборигена. Охранники на меня смотрели не без ужаса, но возражать не пробовали. Даже на мои реплики не отвечали, стоя прижизненными статуями самим себе.
— А пылищи-то сколько! — бурчала я, чихая через каждый шаг. — Пожалуй, оставлю пару футболок на тряпки.
Освободив шкафы, я полезла на полки и в комод, однако без перчаток трогать чужое белье не решилась. Да и носки, что прятались под кроватью и отличались явно не первой свежестью, переносить надо было только с химзащитой.
— Фу-фу-фу… — тронула я два черных комка мыском туфли на предмет шевеления в них живности. — Слушайте, а давайте кто-нибудь из вас за перчатками и чистящими средствами сбегает?
Тишина была мне ответом.
— Ну нет так нет. Если что, я скажу, что это вы разрешили мне использовать футболки в качестве тряпок.
Освобождать комнату от чужого хлама я закончила как раз тогда, когда в особняке звуки скандала смолкли. Прежде чем увидеть того, кто шел по коридору второго этажа, я услышала его шаги и затаилась.
— А где? — раздался голос, который принадлежал не Мише.
Пришлось выползать из-под кровати. Стоило видеть глаза мужчины. Он явно удивился тому, каким образом я появилась перед его очами, но меня это заботило мало. Как и его скептичный взгляд на вытащенные за порог вещи.
— А вы знаете, что меня похитили и удерживают здесь силой? — начала я с самого главного, но уже несколько заезженного.
— Не здесь, — ответил он скупо. — Пройдемте в мой кабинет.
О чудо!
До кабинета я шла вприпрыжку. Хоть один нормальный человек попался! Надежда, что давно померла во мне и выстроила себе памятник, всколыхнулась в груди, несмело выглядывая наружу. Неужели меня наконец-то отпустят домой? Очень на это рассчитывала, учитывая, что медведь по пути нам нигде не попадался.
Кабинет, в который меня привели, я уже видела. Предложив мне то же самое кресло, обходительный старший брат Михаила позаботился и о напитке для меня. Когда на его губах появилась обворожительная улыбка, я поняла, что надеяться не на что.
— Разрешите представиться. Владимир Алексеевич, старший брат оболтуса, который вас похитил, — стукнул он бокалом о мой бокал, опираясь своими нижними девяносто о столешницу рабочего стола.
— Радует, что вы понимаете всю соль ситуации, — протянула я, звучно шмыгнув носом.
— Я-то понимаю, но и вы поймите. Я не могу позволить себе вас отпустить. Не тогда, когда знаю, что вы журналистка, которая, покинув наш гостеприимный дом, тут же понесется писать громкие статейки на тему разоблачения, а то и в полицию, чтобы настрочить заявление. И да, я знаю, что в этом случае вы будете правы, но младший брат у меня только один. Я не могу позволить вам засадить его за решетку. Даже если я его отмажу, это поставит крест на его боксерской карьере.
— Отличная позиция, — саркастично покивала я, отставляя бокал на столик. — Только мне-то что делать? Вы хоть понимаете, что он перевернул всю мою жизнь? Да из-за него меня с работы уволили!
— Я обязательно компенсирую вам это. И не только это. Что, если вы получите от нас тридцать три миллиона в качестве подарка? Насколько мне известно, деньги у вас уже на счету…
— Но? — здраво оценивала я ближайшие перспективы.
— Я уже сказал. Вы останетесь здесь. Мы составим с вами добрачный договор, на котором вы так сильно настаивали. Мише не помешает невеста в целях повышения рейтинга, а вы подпишете договор, в котором обязательно будет пункт о том, что вам запрещено рассказывать что-либо, что происходило с вами, скажем… Следующие два месяца и предыдущую неделю. Если ваш острый язычок все же решит проговориться, вы задолжаете нам огромную неустойку, отрабатывать которую будете до конца своих дней. Как вам такие перспективы? — закончил он миленько.
— Впечатляют, — подытожила я. — Только знаете, я не готова подписать то, что вы мне подсунете. Я хочу иметь защиту точно так же, как и вы.
— Вы о ваших пометках? — взял он со стола помятые листы, которые я уже видела и даже собственноручно на них писала. — Я согласен даже на кошку, если согласны вы.
Демон-искуситель. Нет, мужчина не пытался мне понравиться, не пользовался каким-то особым шармом, но при этом как человек неизменно располагал к себе. Располагал настолько, что я созрела для того, чтобы поделиться с ним своей второй проблемой, которая нашла меня исключительно по вине его брата.
— Значит, не отпустите? — повторила я в задумчивости.