— Я пойду, — тихо заявила она мне.
— Ну, как хочешь… Кирка продолжала сидеть.
— А ты остаешься? — Снова проявилась она.
— Остаюсь.
Кирка помолчала еще, продолжая сидеть.
— Я пошла… — она поползла с дивана.
— Давай провожу.
Милена заметила наши передислокации и поднялась нам навстречу, когда мы уже были у дверей комнаты.
— Вы уходите? — Вежливо улыбаясь, спросила она.
— Да, — почему-то сказала я. Она улыбнулась в ответ.
Мы с Киркой раскланялись с присутствующими и вышли в прихожую. Милена вышла за нами. Кирка, одеваясь, недоуменно наблюдала, как я де лаю то же самое. Все молчали.
Застегнув все, что можно было застегнуть, и зашнуровав все, что можно было зашнуровать, я встала у двери и взглянула на Милену. Улыбаясь, она смотрела на меня.
— Милена… — тихо прохрипела я, изумляясь неожиданному изменению своего голоса. — Хорошо тебе доехать… Всего тебе доброго…
Она подошла ко мне и крепко обняла, прервав мою конфузливую речь.
— Спасибо. Удачи тебе, — и, не выпуская из объятий, поцеловала. Моя крыша поплыла — я впервые узнала ее губы. Милена, как будто почувствовав мое состояние, резко отпустила меня, быстро обняла Кирку и потянулась к дверному замку.
— Счастливо! — Она открыла дверь.
На неверных ногах я вытряхнулась вслед за Киркой. Милена стояла в проеме, улыбаясь нам вслед, а спустившись на один пролет, я услышала, как хлопнула закрывшаяся дверь квартиры.
Был очень холодный поздний осенний вечер. Кирка, втянув голову глубже в ворот куртки, без тормозов ринулась по направлению к автобусной остановке.
— Кир, не беги! Давай покурим…
— Не хочу. — Она не останавливалась.
— Кирка, да подожди ты!
— Поздно уже — на маршрутку опоздаем.
— Да никуда мы не опоздаем! Ты можешь подождать?!
— Зачем? — Она замедлила шаг, обернувшись.
— Давай покурим…
— На ходу покури.
— Не хочу я на ходу! Ты несешься, как бешеный таракан!
— Ну, что? — Она остановилась.
— Кирка… я не могу уйти… Может, мне вернуться?
— Я пойду. — Она медленно двинулась.
— Блин! Ты чего — можешь так меня кинуть сей час?!
Она снова остановилась, повернувшись ко мне:
— Поехали домой…
— Нет!
— Пока. — Она развернулась и, не останавливаясь, попилила в темноту.
— Кирка! — Я, закипая от злой обиды, смотрела, как растворяется в ночи ее светлая куртка. — Вот дерьмо!..
Прикурив сигарету, я поплелась на детскую площадку и, оседлав какого-то деревянного монстра, ушла в свою горькую неприкаянность.
Окно большой комнаты, где сидели гости, выходило во двор. Я гипнотизировала взглядом этот желтый квадрат на темной стене дома и, ежась от холода, курила сигарету за сигаретой.
«Подняться? А зачем? Что я скажу? И надо ли ей это…»
Я соскочила со спины спящего уродца и решительно двинулась к подъезду. Дойдя до двери, я остановилась и так же решительно вернулась на площадку. Черт!
Прошло полчаса. Сорок минут. «Скоро час, как я безумно травлюсь никотином, отчаянно замерзая. Д-д-дура! Чего я тут под ее окнами торчу?? Глупо как… « Я отшвырнула очередную сигарету и приго товилась предпринять новую попытку решительных действий.
Тут хлопнула входная дверь, послышались голоса, и я увидела, как из подъезда вышли несколько человек. «Йеее! Уходят гости! — Я замерла среди чудищ, разглядывая вышедших. Там были Наталья с мужем и дама. — Млин! А где вторая пара? «
Компания приблизилась к машине. Переговариваясь, взбодрившимися от весьма свежего ночного воздуха голосами, они постепенно загрузились; я, нервничая от нетерпения, дождалась звука заведенного мотора, и наконец машина тронулась. Полоснув светом фар по двору, автомобиль медленно вырулил на выезд и благополучно укатил.
«Подняться? Или дождаться, когда уйдут остальные?.. Не ночевать же они останутся… «
Я снова закурила, перемежая затяжки с прыжками в высоту, но согреться уже не получалось.
Десять минут. Пятнадцать. «Двадцать минут! Нет, все — я не выдержу больше этого холода! — От никотина уже тошнило, пачка была почти пуста. — Ладно, — еще десять минут — и я поднимаюсь! „ Но, только приняв решение, я не стала дожидаться назначенного себе самой времени «икс“ и, трясясь от холода, ринулась в подъезд.
Поднимаясь на третий этаж, я с каждым шагом все больше ощущала слабость в ногах — то ли от страха, то ли от никотинового отравления.
Добравшись до двери квартиры, не понимая, холодно мне или уже жарко, я с какой-то издыхающей решимостью вдавила кнопку звонка.
Она не удивилась. А я ничего не объяснила. Губы свело не только от робости, а скорее даже от холода. В комнате слышались голоса. Милена провела меня мимо стеклянных дверей гостиной в спальню.
— Посиди здесь. Согрейся.
Я кивнула и рухнула в мягкое большое кресло, радуясь уже просто теплу. Меня потянуло в сон. Я подтянула ноги и, завернувшись улиткой, почти утонула в небытии, когда вдруг услышала, как вернулась Ми лена. Я услышала не звук шагов или открывающейся двери — я услышала нежное и сильное прикосновение ее тела. Она, наклонившись над креслом, обняла меня. Я замерла, не открывая глаз, и ждала чего-то.
— Они скоро уйдут. На, возьми, — она что-то положила мне в руку, разжала объятия и исчезла из комнаты.
Я посмотрела — это была плитка белого шоколада. Хм… «Интересно, что думают эти двое? Что она им сказала?» Я машинально кусала шоколад и снова переставала понимать, зачем я вернулась.
Голоса за дверью стали громче — все переместились в прихожую. Уходят…
Звука дверного замка я не услышала, просто голоса стихли. Я поднялась с кресла одновременно с вошедшей в комнату Миленой. Она смотрела на меня, не улыбаясь, по-моему, ее что-то удивило. Она молчала.
— Милена, я домой пойду…
— Ты сошла с ума? Уже ночь…
— Ерунда.
— Что — ерунда? Надо было тогда ехать с ними на машине.
— Да доберусь я, не волнуйся!
— Я тебя не отпущу! Смотри на часы — поздно!