— Ой! Кир… слышали уже…
— Почему ты не веришь?
Хех… Я выстроила задумчивый взор в своих нетрезвых глазах и устремила его на Кирку.
— А как же Ядвига?
Кирка помолчала. Я с любопытством ждала.
— Я хочу быть с тобой. — Заявила она, набравшись решимости.
— Ты уверена?
— Да!
Теперь паузу установила я. Как бы размышляя. Кирка напряженно ждала. А я не верила ей… Но, почему бы не подыграть?
— Хорошо… — я провела ладонями по лицу, вытирая с себя вековечную усталость. — Давай так. Я дам тебе подумать. До завтра. Завтра ты придешь и скажешь это еще раз. Или не скажешь. Я — согласна. Я делаю ставку на тебя. Да?
Кирка кивнула. Я улыбнулась:
— Спасибо тебе.
— За что?
— Ты меня любишь? — Да.
Я снова долго-печально посмотрела на нее. Улыбнулась.
— Хорошо. — Я поднялась и, подойдя к ней, на клонилась, скромно поцеловав возле губ. Кирка рванулась поймать мои губы своими, но я уже отстранилась. — Ладно, Кир, пойдем, уже поздно. Завтра, значит, увидимся.
Кирка снова кивнула и тоже поднялась. Я молча-торжественно собралась, и мы вышли.
— До завтра?
— Да.
И пошли каждый на свою остановку. Я с любопытством ждала следующего вечера. Кирка пришла, когда у меня в комнате зависали Тошка с его другом. Мы вчетвером убили пару часов, а потом разошлись парами.
Мы топтали мокрый снег и молчали. Я поняла, что мне придется помочь.
— Ну, что ты решила?
Кирка еще протопала несколько шагов и вздохнула:
— Я не могу бросить Ядвигу.
— Понятно.
Больше не было смысла говорить. Я вытащила сигарету и закурила на ходу, словно сигаретным дымом пытаясь вытолкнуть Кирку из моего пространства. Но она не ушла:
— Может, мы будем с тобой встречаться… так?
— Зачем?
— Ну… я не могу без тебя.
— Что?? — Я рассталась с сигаретой. — Так, я не понял, ты мне что предлагаешь?
— Встречаться…
— В смысле, трахаться??
— Ага. — Она кивнула.
— Весело, однако, — это было настолько неожиданно, что удивление опередило гнев. — Интересно, а Ядвига об этом будет знать?
— Нет, нельзя… Она не переживет.
— Как мило! — Скорее всего, я должна была оби деться, но тут из недр сознания попер гнев. — Ты соображаешь, что ты говоришь? Ты понимаешь, что оскорбляешь меня?!
— Нет…
— Что — нет??
— Не оскорбляю.
Я резко остановилась. Кирка по инерции сделала пару шагов и тоже притормозила неуверенно. Она не смотрела на меня.
— Так, дорогая, ты видишь эту дорожку? — Я пафосно протянула руку, сжигая Кирку гневным взглядом.
— Вижу, а что?
— Так и топай по ней!
Кирка несмело взглянула на меня и снова спрятала глаза.
— Давай, любимая, не тормози! — И я, развернувшись, пошла в другую сторону, дрожащими пальцами пытаясь вытащить сигарету из пачки. Теперь стало обидно. До слез.
На следующий день снова позвонила Зулька. О, господи, точно — зануда! Что ей от меня надо???
— Ты не приедешь? — Голос ее был глухой, без оттенков. Как в затишье перед бурей.
— Зуля, я не могу пока.
— А ты хочешь приехать? Я приеду сама! Ирка, давай я приеду!
— Не надо… я не знаю. Зуля, ты прости… но я не уверена, что у нас с тобой может быть… продолжение. Извини.
Там зависла пауза.
— Зуля, ты пойми…
И меня оборвал резкий всхлип в трубку:
— Я тебя бросаю! — Она стала захлебываться рыданиями. — Я решила тебя бросить, слышишь?!
— Зуля, послушай… Зуля…
— Я тебя бросила!!! — И послышались гудки.
— Зуля!
…Я осталась сидеть на корточках с пустой трубой в руке. Хех, не было сил подняться. Да и за чем?..
Мы с Тошкой напились.
У Тошки тоже случился разрыв в любовных отношениях, так что мы с ним совпали. В реале нас никто не ждал, и я утянула Тошку за собой в Сеть.
В нет-кафе привычно не удивились нашему состоянию, и мы уселись за машины. Было две свободных рядом, и мы расположились спиной друг к другу, нырнув каждый в свой сайт.
Я зашла в чат, параллельно загрузив почтовый ящик.
Увидев в чате Чуду, я кинулась к ней. И с досадой заметила, что она более увлечена разговором в руме с Сантой. Блин! Это был, показавшийся мне пустым, треп о меню на ужин. Домашний ужин. Семейный. Бредятина… Обиженно затормозив свои мессаги к Чуде, я вернулась к ящику и увидела там письмо от Брызги. Стукнув мышью по адресу, я стала ждать его проявление на экране. Тут меня окликнул Тошка:
— Ира! Ир, прочитай!
Я обернулась, на Тошкином мониторе висело письмо от его ушедшей накануне «любви». Прощальное. Прочитав, я похлопала Тошку по плечу:
— Ничего, Тошка, не переживай. Пошли они все! — И вернулась к своему экрану.
А там уже раскрылось письмо от Брызги. Всего несколько строк. Н-да…
— Тошка! Прочти…
«Я так не могу. Мне больно, понимаешь? Желаю тебе счастья!»
Это всё.
В чате продолжалось семейное воркование Чуды и Санты. Я не могла на это смотреть. И вышла.
Мы с Тошкой уныло тащились по опустевшим улицам. От сырого воздуха было зябко и не спасало никакое количество одежды.
— Ну и слава Богу! — выдохнула я. — Ну и хорошо! Одной лучше, Тошка! Одной лучше…
— Точно!
— Теперь свобода!
Мы вышли на автобусную остановку и замолчали.
— Тошка, иди, не жди моего автобуса.
— Да я уж провожу…
— Ну, как хочешь.
А мне хотелось почему-то избавиться от Тошкиного общества. Я обрадовалась, увидев свой маршрут, и натянуто-приветливо отмахнув Тошке рукой, быстро спряталась в салоне автобуса.
Я впала в нервную спячку, откуда время от времени меня выдергивало виртуальное общение с Чудой. Больше ни с кем общаться мне не хотелось. Я бросила флиртовать в чатах, не отвечала на письма, и их поток стал иссякать. В обмелевших ящиках я вдруг обнаружила оставшееся без ответа письмо моей подруги. Если сказать точнее, друга. На протяжении двадцати лет ближе друг друга у нас с ней никого не было. Даже, после того как она вышла замуж и нарожала детей. А потом уехала в совсем уж дальнее зарубежье. Она прощала мне такие свинские вещи, за которые мне стыдно по сей день. Она меня понимала.