Выбрать главу

Через несколько дней у Милены был день рождения. Я отправила телеграмму. Телеграмма вернулась с сопроводиловкой. Текст был такой: «В связи с ведением военных действий на территории Югославии связь не работает». В эти дни Югославию бомбили американцы.

Я звонила несколько раз — трубку никто не брал. Написала письмо — оно кануло в неизвестность. Через год прошел слух, что Милена в Америке.

Праздник жизни закончился. На исходе октября я, наконец, сделала подарок родителям: поехала на дачу, помогать в последних в этом сезоне дачных работах.

Я мощно упахалась, но ощущение физической усталости было приятно. С моей помощью они быстро управились и уже после обеда стояли в небольшой компании самых прилежных дачников на берегу, ожидая речной трамвайчик. Мне наскучило слушать узкотематический треп, и я, оторвавшись от всех, пошла к воде.

Река в покойной мудрости смотрела на меня, тихо улыбаясь всему солнечными бликами на покрывале воды. На берегу когда-то кем-то были рассыпаны великанские бусы-камни. Я встала на один из них, таскаемый с одного бока мягкими волнами, и ощутила себя один на один со всем этим великолепием.

Открытый лик синего-синего неба, бесконечно гармоничная линия гор на противоположном берегу, бесспорная композиция осенней палитры красок невинно полураздетого леса и уверенное достоинство реки — ну кто из нас, смертных, способен создать такое? Нет, попытки упрямо и самоуверенно предпринимаются из века в век, но… как это все нелепо по сравнению с этим вечным совершенством! Боже! Да и зачем?..

Я подняла голову и встретилась взглядом с солнцем. Оно улыбнулось мне, как будто понимая. Наверно, и мое лицо засияло ответно. Захотелось оказаться на берегу в ожидании маленького теплохода.

Я перепрыгнула на другой валун, полностью лежащий в воде, и вдруг сказала ему:

Два солнца стынут — о Господи, пощади! -

Одно — на небе, другое — в моей груди.

Перепрыгивая с камня на камень, весело увертываясь от игривых шлепков волн по моим ногам, я взахлеб рассказывала о себе, только что принявшим меня в свой круг, солнцу, небу и реке:

Как эти солнца — прощу ли себе сама?

Как эти солнца сводили меня с ума!

Я уходила прочь от людей и тихо орала:

И оба стынут — не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

— Кирка, слуш, у меня чет задержк Бум надеяться, — поднявшись, я закурила новую сигарету. В комнате висели сизые облака табачного дыма. — Фу, накурили как! Пойдем уже на воздух, надоело мне здесь.

— Угм… Беременная?

— Тьфу на тебя! Не дай бог!

— А че? Родишь.

Мы сидели вечером у меня в конторе и пили пиво.

— Спасибо! Мне сейчас только этого не хватает.

— А чем ты занята?

— Собой!.. Не мели ерунду, Кирка! И потом, я не хочу, чтобы он без отца был.

— Да это же неважно… Главное, чтобы у него кто-то был, кто его любит.

— Балда ты! Ни фига не понимаешь. За что я его должна так обидеть? Родить неизвестно от кого — от дурости! Нет, ну как так можно было!.. И как я ему потом объясню — кто его отец!

— Хочешь, я буду отцом.

— Ну, здорово! Несешь чушь всякую…

— Почему?

— Отстань! — Я плеснула в кружку остатки пива из бутылки и проглотила.

— Ладно, может, просто задержка и ничего там у тебя нет, — примирительно сказала Кирка.

— Угу, — Кирка залпом осушила свою бутылку и принялась наводить в комнате порядок. Я с любопытством наблюдала за ней. У нее был забавно-хозяйский вид — она явно получала удовольствие, оттого что может поухаживать за мной, даже просто вытряхивая пепельницу, и была в нелепой гордости, оттого что знает, что и куда поставить.

Докурив, я неспешно упаковалась, собрала сумку и поторопила Кирку:

— Ну, хватит, потопали уже!

Через пару дней я купила тест, и он показал положительный результат. «Бляя…» Я ринулась к телефону:

— Ки-и-ирка! Катастрофа…

— Че случилось? Снова влюбилась?

— Дура! Беременная я!

— Откуда ты знаешь?

— Тест показал!

— Ну, может, там ошибка…

— Какая еще ошибка?! Залетела я!

— Ну, так это хорошо. Ты не рада?

— Не надо издеваться, Кир. Я в ауте…

— Да… Слушай, ты сходи к врачу… Может, тест какой-нибудь просроченный.

— Придется, конечно. Но я точно залетела — я чувствую…

— Че, уже шевелится?

— Кир, прекрати, а? Лан-но… ты когда приехать седня сможешь?

— Могу сейчас.

— Приезжай! Выпить надо…

На следующее утро я потащилась к гинекологу. Блеклая сухая дама в очках, быстро ткнув в меня обутыми в резину пальцами, заявила:

— Беременность три недели. Можете одеваться, — и, забыв обо мне, вся ушла в литературное творчество в медицинском жанре на желтых страницах моей карточки. Натягивая на себя доспехи, я робко оборвала поток ее вдохновения:

— Скажите… понимаете, это все так незапланированно… наверное… мне надо сделать аборт…

Линзы ее очков уставились на меня:

— Вы замужем?

— Нет.

— И не собираетесь?

— Вряд ли…

— У вас первая беременность, я не советовала бы вам делать аборт. С кем вы живете?

— Ни с кем… — запнувшись, ответила я.

— Родственники далеко?

— Нет… Родители здесь.

— Ну, поговорите с ними. Они наверняка помогут вам.

— Я не знаю…

— Ну, смотрите. Возраст у вас уже не такой уж молодой.

— Я курю много… и алкоголь эти дни принимала…

— Курить надо бросить. С алкоголем тоже аккуратнее.

Я продолжала мяться, не зная, что еще приду мать в пользу аборта.

— У вас все в порядке. Рожайте.

— Не знаю…

Она неодобрительно помолчала.

— Вам решать, конечно. Мини делать уже поздно, но не затягивайте — аборт делают до семи недель, собирайте пока анализы, направления я вам выпишу. И подумайте.

Я кивнула.

Мы сидели с Киркой в шашлычной и заливались пивом.

— Ну, чего мне делать-то? Рожать, что ли??