— Ну уж нет. Осмотра не будет?
— Нет.
— Тогда никаких наедине. Будь рядом, пожалуйста.
— Ну, конечно, мой малыш. Я буду только рад побыть с тобой. Я просто боялся, что ты будешь стесняться меня. А врачу можно многое рассказать, особенно то, что тебя больше всего волнует.
— Мне нечего стесняться и скрывать. Идём.
Никита, наконец, распахнул дверь в отделение, и мы пошли по длинному коридору. Пациентов было очень мало, поэтому никто не обратил внимания на наш длинный и эмоциональный разговор под дверью. Возле одной двери мы остановились. Никита постучался и просунул голову в дверь кабинета:
— Татьяна Владимировна, можно?
Глава 35
На негнущихся ногах я первая вошла в кабинет. Никита деликатно пропустил меня вперёд, распахнув передо мной дверь.
— Добрый день! Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь, где вам будет удобно, — женщина средних лет ласково улыбнулась, и я немного пришла в себя.
Но расслабиться до конца мне так и не удалось: в ушах стоял шум, а конечности дрожали так, словно я вынырнула из ледяной воды.
Никита вальяжно уселся на кушетку у стены, закинув ногу на ногу, и похлопал своей рукой возле себя, приглашая и меня занять здесь место. Пока я преодолевала расстояние от двери до стола доктора, еле переставляя ноги, успела рассмотреть некоторые детали. Они всегда бросаются мне в глаза и запоминаются больше всего, когда адреналин в крови зашкаливает.
Кабинет и его содержимое ничего нового для меня не представляли. Но разница в том, что я видела ранее, была существенной и чувствовалась во всём. Помещение было просторным, а стены отделаны стильно и по-современному. Медицинскую мебель, казалось, буквально вчера привезли из специализированного магазина и только-только успели снять защитную плёнку.
Невольно оглянувшись, заметила, что на окнах задёрнуты нежные персиковые жалюзи, а пыточное кресло находится в углублении кабинета и завешено тканевой ширмой с красивой росписью. Там же стояла ещё одна кушетка и аппарат УЗИ.
Я села рядом с Никитой и встретилась с глазами врача. Она всё также мило продолжала улыбаться, чем, несомненно, располагала к себе.
— Вы — Маргарита Антоновна Соколова. Правильно?
Я утвердительно кивнула головой.
— А меня зовут Татьяна Владимировна.
— Очень приятно, — ответила я, заметив, что мне отвечать ей стало гораздо легче, а сердечный ритм немного притормозил.
— Никита Дмитриевич вам близкий человек?
— Да, мы с ним…
— Маргарита, можно мне к вам так обращаться? — ненавязчиво перебила она меня.
— Конечно.
— Маргарита, — Татьяна Владимировна снова улыбнулась. — Мне не надо рассказывать, кто вы и кем являетесь друг другу. Вы пришли сюда, чтобы поговорить о вашем здоровье. Я просто спросила, чтобы узнать, вы действительно хотите присутствовать на приёме с Никитой Дмитриевичем?
Я испуганно посмотрела на него. Но Никита также безмятежно улыбался и даже легонько погладил меня по руке.
— Марго, я могу выйти, и ты поговоришь наедине с врачом. Спросишь у Татьяны Владимировны всё, что тебя волнует.
— А меня ничего не беспокоит. И я хочу, чтобы ты остался со мной, — твёрдо ответила я.
— Вот и замечательно. Раз мы все определились, то приступим. Из анкеты мне известно, что у вас есть сын, — наверное, без меня Никита заполнил какие-то бумаги, но я промолчала. — На днях ему исполнится четыре годика. Скажите, вы посещали после родов гинеколога?
— Нет, — я быстро покраснела.
Я не смогла соврать. Сейчас начнётся лекция о том, что это недопустимо, что мало ли какие болезни могут начаться, как это жить и не наблюдать за женскими органами. И вообще всё это неэтично. Зачем я вообще всё это рассказала. Я же в школе работаю. А если она узнает и всё расскажет куда нужно. Мне ведь со справкой всегда помогала Аня. Ещё и её подставлю.