Пашка слушал эту странную песенку, похожую на колыбельную, его глаза закрывались, наполняя сном странную реальность. И крепкие объятия Морфея трепетно забирали его из этого мира в своё царство видений, чтобы потом отпустить в другом мире, далёком, неизвестном и пугающем.
— Я тоже тебя люблю, мой милый Пашка…
Марийка долго сидела у подушки своего парня, иногда плакала, иногда шептала слова, полные любви и нежности, пока он полностью не исчез.
Выцветшие глаза седовласого профессора, который издалека смотрел на девушку, были полны слёз. Он был неподвижным. Как тот одинокий Сфинкс, охраняющий тайну.
XII
Солнце было уже не таким раскалённым. Его положение подсказывало, что день близится к завершению.
Пашка лежал половиной тела на остывающем песке и смотрел в чистое голубое небо. Его ноги омывала тёплая вода, а светлые волосы трепал ветер, приносящий с середины Утиного озера приятную свежесть.
«Неужели бывают такие сны?» — думал он, что-то вспоминая.
— Я никогда не запоминаю снов, — сказал он громко, чтоб Марийка его услышала, — а этот… запомнил… Слышь, Ма?
Ответа не последовало. Только громко и визгливо кричали чайки, кружившие над береговой линией водоёма, высматривая добычу.
Пашка принял сидячее положение и посмотрел на ноги. На правой ноге, на месте взъёма, была небольшая свежая ранка. Он оглянулся назад. За ним, на огромном валуне, который частично закрывал собой территорию пляжа, сидела ещё одна чайка. Она была большой и как-то удивлённо смотрела на Пашку своими хищными глазами-пуговками.
— Что происходит? Опять я схожу с ума, — парень быстро вскочил на ноги и бросился от воды в сторону пляжа. — Эй! Марийка! Эй-ей!
Но там было совсем пусто. Ни Марийки, ни его «девятки» с новым спортивным штурвалом, ни следов, которые обязательно должны остаться — ничего. Лишь созданные ветром волнообразные барханы из песка.
«Значит, это не сон…»
— Марийка! Ма! — прокричал он ещё раз в надежде опровергнуть свои зарождающиеся сомнения. Но ответом был плеск волнующегося озера и надоедливый гвалт чаек.
Пашка сел на песок, зажмурился и закрыл лицо руками, пытаясь опять всё осмыслить…
Он не видел, что за ним кто-то пристально наблюдает. Это была не пепельно-белая скала, когда-то похожая на Сфинкса. Это был человек.
Некоторое время спустя парень поднялся и пошёл в противоположную от берега сторону, оглядываясь по сторонам. Всё было каким-то другим — и цвета, и растительность, и архитектура скал.
«Едрён-фотон!.. — он испугался этих слов, вспомнившихся ему. — Где же я?»
И он увидел её. Нашёл.
В тени Сфинкса, который теперь даже отдалённо мало напоминал своего египетского тёзку, на выцветшем светло-зелёном покрывале сидела пожилая женщина. Приближаясь к ней, Пашка узнавал очень знакомые черты её миловидного лица под вьющимися чёрными волосами, которые уже тронула редкая проседь.
Он подошёл к ней.
Это была его Марийка.
— Ты нашёл меня, Па, — произнесла она.
— Да… — ответил Пашка.
Он прижал её к себе. Два сердца, разделённые сантиметрами плоти и десятилетиями разлуки, опять бились в едином ритме, с единой силой, которая может преодолеть любое очевидное невероятное.
Они взялись за руки и медленно исчезли за пепельно-белой скалой этого загадочного места под названием Египетская Сила…
09.2019
® «ПСИ-глюк» (Подарочный СамИздат)
® Глюкенбергер Удо