— Ээээ…. держите себя в руках… а все остальное в брюках, пожалуйста…
Мои глаза стали размером с бильярдные шары, когда я увидела, что мужик начал расстёгивать ремень на своих брюках. Все было весело, но до определенного момента. Сейчас стало не до шуток.
— Я выгнал ту, которая должна была снять моё напряжение перед важным собранием. Ты, конечно, далека от того, что мне нравится, — и в этот момент окинул меня таким взглядом, что я реально себя почувствовала каким-то недоразумением, — но придется перебиваться тем, что есть!
— Я не…
— Заткнись! Используешь сейчас свой рот с пользой. Все равно из него вылетает только бред.
Я просто обалдела от происходящего… Потому что Чернов, уже закончив со своим ремнем, начинал расстегивать ширинку. Все, что мне оставалось, так это плотно сжать губы и перестать разговаривать. Судя по всему, он действительно был настроен на то, чтобы оприходовать мой рот совершенно не по назначению.
Ситуация лучше не становилась. Мои глаза увеличивались по мере того, как до меня начало доходить, что шутки остались позади. Похоже этот сумасшедший и правда решил меня проучить.
По тому, как Чернов продолжал раздеваться я поняла, что вот-вот познакомлюсь со своим опекуном намного ближе, чем планировала изначально.
А вот это все в мои планы не входило. Пофиг мне было на то, что его там кто-то не удовлетворил. Хотел с бабой тут кувыркаться? Значит не нужно было выделываться и меня сюда тащить.
Я-то в чем виновата? Он решил повыделоваться, я ответила на вызов. С чего это вдруг вся эта вечеринка понеслась не по тому сценарию?
— Тушканчика своего оставьте в норке, — вот же гадство! Вечно сначала что-то ляпаю, а потом только думать начинаю. Ну вот нужно мне было рот раскрывать? Ведь мужик то и так не совсем в адеквате.
Решила не дожидаться реакции мужика и рискнула быстро подорваться с диванчика, чтобы шмыгнуть в сторону и избавить себя от этого недо стриптиза.
— Правило первое, — Чернов прорычал это мне практически в ухо, и я тут же взвизгнула от того, как его пальцы вцепились в мой локоть. — За каждое хамство в мой адрес я буду тебя воспитывать. Хамке не место в моем доме.
Резкий рывок и меня толкают к столу. Влетаю в него на полной скорости и больно ударяюсь животом. Но это все фигня по сравнению с тем, что я понимаю… Он идет ко мне, приближается.
Мне больше не смешно. Я понимаю, что этот мужчина полный псих. Причем неуравновешенный… Пытаюсь не терять времени и, оттолкнувшись руками от столешницы, хочу быстро отойти от стола, но получается все совершенно по-другому. Впечатываюсь задом в его тело и, когда его рука наматывает мои волосы на кулак, понимаю, что я в такой заднице, что даже врагу не пожелала бы.
— Вы совсем больной?! Отпустите! Немедленно! — начинаю кричать и пытаюсь вырваться, но все что у меня получается, так это пару раз поерзать задницей в районе его паха.
Не самое лучше решение, правда же? Но… кажется этот конвейер позади меня не остановить. Похоже сейчас кому-то будет не до смеха…
— Когда раскрываешь свой поганый рот, нужно быть готовой к последствиям, — резкий толчок и я распластана на столешнице его рабочего стола. Чувствую, как его руки ползут по моим ногам и решаюсь сделать то, о чем в скором времени я очень сильно пожалею.
— Ублюдок, — рычу и резко сжав ногу в колене пытаюсь ее быстро поднять так, чтобы его бубенцы сейчас сыграли ему похоронный марш. Но, к моему превеликому сожалению, с реакцией у этого орангутанга все пучком в отличие от меня. Он зажимает коленями мою ногу с такой силой, что я начинаю бить кулачками по столу и вопить о помиловании.
— Правило второе, девочка, я всегда прав, — его руки задирают мою юбку, и я зажмуриваюсь. Ну все Алиса, допрыгалась?
Глава 2
Если честно, то я не ожидала такой неадекватной реакции с его стороны. Кто ж знал, что взрослый мужчина не понимает обычных шуток? Он, между прочим, со мной намного жестче пошутил, когда к этим на голову тронутым, запихнул на ГОД!
Да я там крышей поехать могла. Мне бы мог понадобиться капитальный ремонт, а он, видите ли, какой нежный! Шуточки в свой адрес он не любит.
— Перестаньте! — взываю к его здравому смыслу! Ну не совсем же он отбитый, чтобы такое вытворять? Должны же мозги там были где-то остаться?
— Правило третье, — сколько можно уже?! Надоел он со своим правилами!
— Ну?! Чего заглохли-то? Неужели от вида на мою задницу дар речи потеряли?! — ох… язык мой — враг мой.