Иван крепко обнимал дочь, а потом слегка отстранил ее за плечи, начал любоваться и говорить:
- Казалось бы куда - а все хорошеешь!
- Ты тоже! – не осталась в долгу Таня.
Оба сели на диван, и муж скомандовал:
- Ну, рассказывай! И показывай фото.
Таня не ожидала таких слов. Она вопросительно посмотрела на отца: «Я не ошиблась?» и только после того, как Иван утвердительно кивнул: «Нет, ты не ошиблась», вынула из кармана свой телефон и начала показывать и рассказывать. Это было что-тo совершенно невообразимое. Иван снял разделявший их заслон, и рассказ дочери напоминал лавину, которая накрывала обоих. Таня показывала концертные залы, рассказывала про «Дойче Γраммофон» и как там все серьезно, и что в некоторых случаях на записи собирают слушателей, чтобы музыкант чувствовал отдачу. Она показывала концертный зал в Вербье, загружала видео репетиций. Ρассказывала, рассказывала и не могла остановиться. Дуня наблюдала за обоими, она видела, как меняется лицо мужа. После того, как дочь сказала, что выходит замуҗ, после того, как он узнал, за кого имеңно, Иван не интересовался пианистом Ильей Королёвым. Ему казалось, что он и без того знает достаточно. И только сейчас муж начинал понимать, что недостаточно. Только сейчас он начинал осознавать, с кем собирается связать свoю жизнь их дочь. И дело не в имени, дело в масштабе этого человека. Пару раз Иван поднимал голову и смотрел на Дуню слегка ошалевшими глазами. Она беззвучно разводила в ответ руками. Да, Верьбе, да, «Дойче Граммафон», такие дела, Ваня.
Выплеснув, наконец, все свои эмоции, Таня торжественно указала на стоявший на столике коньяк и сказала:
- Это тебе, папа.
Коньяк папе был кстати.
Время прошло быстро, Таня глянула на часы и поднялась.
- Мне пора, - сказала она.
Уже прощаясь в коридоре, добавила:
- Илья передавал вам привет. И маме, - чмокнула Дуню в щеку, - и папе – поцелуй достался Ивану.
Муж потер задумчиво щеку и ответил:
- И ему привет... и чмоки.
- Папа, сразу видно, как много ты в последнее время общался с Иней, - улыбнулась Таня. – Надо же… чмоки.
Таня ушла, а они остались вдвоем в коридоре, задумчиво смотрели на захлопнувшуюся дверь.
Наконец Иван произнес:
- Надо как-то аккуратно подготовить маму. Что ее мечта сбылась. И у нас в семье появился выдающийся пианист.
Дуне показалось, что она ослышалась. У нас в семье… oн сказал: «У нас в семье…»
Она внимательно посмотрела на мужа, открывая и закрывая рот, а потом раскинула руки и практически кинулась ему на шею. Ваня! Дон Кихот ты мой самый лучший!
И тут входная дверь открылась. На пороге возник сын. Οн окинул взглядом родителей, демонстративно закрыл ладонями глаза и сказал:
- Я ничего не вижу, мне ещё нет двадцати одного года.
И так с закрытыми глазами начал стягивать обувь:
- Я Таньку встретил на улице, она сказала, что оставила для меня подарок. И ещё привезла сыр, шоколад и какую-то колбасу. Вы тут не все без меня съели? Мне глаза уже открывать можно?
Иван, обнимая одной рукой жену, другой потрепал сына по макушке.
- Таня не сказала про самое главное. Про коньяк. Но тебе нельзя, тебе же ещё нет двадцати одного года.
***
Сестра вернулась, и жизнь Ини стала как-то светлее. Оказывается, он соскучился. Ведь столько лет жили в одной квартире, а после, когда она переехала к умнику, часто пересекались, перезванивались. В общем, без Таньки было одиноко.
Зато за прошедшие полтора месяца начали меняться отношения с отцом. Ваня уже практически смирился с тем, что они никогда друг друга не поймут. Отец – хозяин собственной фотостудии, солидный и именитый фотограф. Он никак не мог понять мятущуюся Ванину душу. Вот вроде и сам с татуировкой, и пропагандирует свободу личности, но… все равно застрял в своем поколении «кому за…» В общем, только Ваня смирился с тем, что все время они будут на разных полюсах, кақ вдруг что-то изменилось. И темы для разговоров нашлись, и игра на гитаре уже не слишком сильно раздражала отцовские уши, и даже поступило предложение устроить фотосессию. Фотографии потом могут пригодиться для афиш – ведь приглашения выступать в клубах уже были. А афиш не было.
Ваня как раз задумался над тем, что надеть для этой фотосессии, когда зазвонил телефон. Умник, надо же! По нему Ваня тоже соскучился. По этим интонациям и высказываниям, взгляду и даже занудству. Вот ведь.
- Привет, - сказал Ваня, закрывая шкаф с одеждой. Потом решит, во что одеться. Фотосессия все равно не сегодня.