Это я зря, конечно. У пенсионера глаза выкатились, норовя сбежать с насиженного места. Он судорожно сглотнул, от чего шея конвульсивно дёрнулась, а кадык выпятился. Мне это краем глаза напоминало эпилептический припадок, но с первой помощью я была незнакома, поэтому отодвинулись на шаг.
— Вандалы! Расхитители! Святотатцы!
Негусто.
Эрика склонила голову набок, словно примеряясь, как бы сподручные огреть припадочного, но Талия успокаивающе погладила её по предплечью.
— Ночью… — дедок опять сглотнул, как бы намекая, что рабочее горло не грех и промочить. Мы остались глухи к просьбе. — Ночью бандиты вскрыли заговорённый стеллаж и выкрали лиру самого Орфея!
Лира у нас наличествовала. Память — нет, но это не помешало покрыться всем троим холодной испариной.
— Любезный, подробнее, — сдунула огненную прядь со лба Эрика и многозначительно перекатила в пальцах медную монету. Архивариус оживился, подобрался и родил-таки страшную историю ночного набега варваров на музей.
Когда солнце скрылось за горизонтом, охрана обошла всё здание и села, по обыкновению своему, гонять чай с «вот такуусенькой» ложкой травяного бальзама. Далеко за полночь в одном из залов послышался громогласный хохот. Поскольку тот господин, что имел при себе оружие, спал беспробудным сном, отправились делать работу, собственно, наш знакомец и ключник. В потёмках они не смогли разглядеть «полчища чудовищ» и «орду воров», посему смело решили, что там не меньше десятка разбойников. Как водится, храбрость — это товар штучный и идёт на развес. Максимум, на что хватило смотрителей музея, так это проследить, как похитители сначала неумело бренчали на лире, потом зачем-то перебрались в зал Нежитеведения, где и стали распевать частушки, используя инструмент уже в качестве ударных, то есть хлопая по оному ладонями. И репертуар подобрали наипошлейший.
Я летала на метле
И была навеселе.
Демона схватила
И потом растлила.
Верю иль не верю я
В эти суеверия?
Блаженный пропел этот кусочек, неуклюже притопывая ногами по ступенькам. А мы втроём стояли и поджимали губы. Большего наше состояние полного непонимания не заслуживало.
Отойдя в сторонку от припадочного, Талия бескомпромиссно заявила:
— Мы должны вернуть лиру на место.
— А давай подкинем… Ну, скажем, в каморку охраны её? — несмело предложила Эрика.
— Или вообще ночью вернёмся и положим на порог? — Я с надеждой посмотрела на одну общую совесть нашей компании, но, наткнувшись на непримиримый взгляд Талии, поняла, дело — дрянь и не выгорит.
Мы вошли в музей с лицами божественных агнцев. Талия для правдоподобности читала какой-то экскурс в историю. Навстречу попадались такие же посетители, но, когда мы приблизились к ленте, огораживающей зал, где коварные полчища мародёров устроили разгул, у всех засосало под ложечкой.
— А может, ну его? — заикнулась я. Но не успела договорить, как к нам приблизился мужчина в форме стражи.
— Я могу чем-нибудь вам помочь? — бархатно осведомился страж, а мы залипли, как мухи в мёд, хотя сейчас уместно другое сравнение. Эрика очухалась первая и решила броситься грудью на амбразуру, в прямом смысле.
— Конечно, господиннн… — протянула она, намекая на то, что они не представлены.
— Господин Руфь. Адрио Руфь, старший офицер…
— Старший офицер… — Эрика шагнула навстречу мужчине и так многозначительно прогнулась в талии, успешно выставляя под тонким корсажем свою грудь, что даже я загляделась. — А что здесь произошло? Нам стоит опасаться?
Самая беспроигрышная тактика, дамочка в беде. Стоит только намекнуть о том, какие мы хрупкие и несчастные, и счастливые и сильные так и норовят распушить павлиний хвост перед милой половиной человечества.
— Ну что вы… — расплылся в улыбке страж, облизывая взглядом декольте подруги. А она так усердно хлопала глазами, что, не знай я рыжую, подумала бы, что она всерьёз заигрывает.
— Такие милые девушки могут не опасаться…
— Так вы расскажете мне, что произошло? Наедине?
Офицер, не помня себя от выброса тестостерона, выпятил грудь и стал многозначительно улыбаться. Эрика, заведя руку за спину, показала нам жест, дескать, бегом, дурёхи…
Талия поднырнула под ленту и ползком пробралась к постаменту.
— Заклинание отвода глаз… — зашипела я на одной ноте, вытряхивая из сумки инструмент. Когда подруга добралась до стенда, я перебросила лиру ей в руки. А если учесть, что Талия была невидима, то пропажа, можно сказать, материализовалась из воздуха.