Я забываю, как дышать, глядя в его глаза — жаждущие, дикие, раздевающие. Единственное, что не умеет маскировать Богатырев, — это сексуальный голод, страсть, желание необузданно трахаться.
Пальцами пробирается под полоску моих трусиков и, коснувшись моих складок, вызывает в них пульсацию. Будто дефибриллятором заводит мой аппетит. Я судорожно выдыхаю, следя за сменяющимися очертаниями его лица. В нем все — власть, злость, чувство пресыщения, граничащее с безумием. Этот человек — неразгаданная тайна, обросшая непробиваемым панцирем. И мне начинает казаться, что его склонность к победам над женщинами, — это ничто иное, как последствия какой-то травмы. Не мог парень, воспитанный извращенцем, добиться признания в мире бизнеса. Максимум, чем бы он сейчас обладал, — репутация кобеля. Выходит, причины его поступков гораздо глубже.
Смотрю в его глаза и чувствую, как меня изнутри лижут языки пламени нарастающего возбуждения. В висках долбит набат. И мне быстро становится плевать, что мы в месте, где люди справляют нужду.
Трясущимися от желания руками я расстегиваю ремень и ширинку мужских брюк, хватаюсь за член и, прикусив губу, навожу его прицел на себя. Рывком оказываюсь на краю столешницы и насаживаюсь на этот эрегированный агрегат.
Протяжный крик, вырвавшийся из груди, пугает до мурашек. Но он не фальшивый. Это то, чего хочет мое тело здесь и сейчас: чтобы Богатырев трахнул меня до потери сознания. Чтобы я ног свести не могла. Чтобы до конца своих дней вспоминала секс в толчке, как самый незабываемый.
Обвив его шею руками, начинаю двигаться ему в такт. Сегодня наши толчки налажены, словно мы нашли ритм друг друга, уловили, подстроились.
Он порыкивает мне в ухо, влажной мошонкой шлепая по моей заднице. Пальцами мнет мое бедро и грудь. Сжимает сосок так, что перед глазами вспыхивают звезды. Взрываются, ослепляют, оглушают, сжигают меня дотла. Я ерзаю, как последняя шлюха на его члене, кричу, выгибаюсь, молю, чтобы не останавливался.
— Глубже! Да… Так… Черт!
Вцепляюсь в него руками и ногами, как клещ. Забываюсь. Ощущаю, как за спиной вырастают крылья. Как я получаю свободу и ни капли о ней не жалею. И почему-то чувствую себя невероятно желанной.
— А-а-ах… — громко выдыхаю и зубами припадаю к шее Богатырева. Скребу ими по его ароматной коже, содрогаясь в его тесных объятиях, пока он изливается в меня, сипло дыша в мои волосы.
Мышцы стремительно немеют. Болезненно и лихорадочно. Сладкая истома льется по телу, прокалывая меня мелкими острыми иголочками. Но во мне все еще есть силы крепко держаться за Богатырева и слушать бешеное биение его сердца.
Сегодня он не спешит отпустить меня. Даже один раз проводит ладонью по волосам. И этот жест говорит громче тысячи слов.
— Жду в зале, — наконец произносит он, отстранившись.
Быстро застегивает ширинку и ремень, поправляет рубашку и пиджак, рукой приглаживает волосы и выходит. Слышу за дверью, как он жестким тоном закрывает рот какой-то развопившейся дамочке, возмущенной нашим развратом, и спрыгиваю со столешницы.
По внутренней стороне бедра стекает сперма, и я только сейчас осознаю, что мы уже вторую ночь трахаемся, не предохраняясь. Значит, он доверяет мне, или каким-то образом выяснил, что никакой заразой я не больна.
Оторвав несколько бумажных полотенец, вытираю бедра, поправляю трусики, привожу себя в порядок и с абсолютно невозмутимым видом выхожу из туалета.
— Можно заходить? — скалит зубы женщина лет пятидесяти. Полноватая, с заметными морщинами и сединой. Явно недолюбленная членами.
— Да, входите. Теперь вы никого не спугнете, — язвлю, улыбаясь ей в тон.
Гордо подняв подбородок, возвращаюсь в вип-зону, где на нашем столике уже дымятся горячие стейки, а Богатырев разливает по бокалам вино.
— Ты когда-нибудь каталась на яхте? — интересуется он после долго молчаливого стука приборов о тарелки.
— Однажды. На прогулочной.
— Хочешь заняться там сексом?
Он произносит это совершенно прямолинейно, без какого-либо подтекста и прелюдий, но черт возьми, как же возбуждающе это звучит.
— С тобой? Хочу, — отвечаю смело.
Он поднимает бокал, бултыхает вино и делает глоток.
— Завтра встретимся на моей яхте. Покатаемся по озеру. Научу тебя управлять ею. Если хочешь.
— Научишь меня?
— Да. Научу тебя управлять яхтой, — повторяет он снисходительно.
— Заманчивое предложение. Тогда, может, и я тебя чему-нибудь научу?
Он делает еще глоток, и я облизываюсь, глядя, как его губы касаются хрусталя. Мне очень хочется, чтобы они так же коснулись и моих губ. Я буквально горю от желания познать вкус его поцелуя! И пожалуй, я знаю, чему я его научу.