— По нему не скажешь. Впечатление, словно для него в порядке вещей вот так женщин покупать, и я у него не первая.
— Извращуга?
— Нет, — мотаю головой. — Неуместно, конечно, говорить нет, учитывая, что он трахает чужую жену. Но он не требует ничего пошлого.
— Сама дай.
— Что? — Едва не давлюсь кусочком пиццы. Запиваю вином и проглатываю этот комок.
— Когда еще тебе выпадет шанс изменить мужу? — посмеивается Мадлен, заваливаясь в маленькие подушки, раскиданные по полу, где мы сидим. — Не ограничивай себя в фантазиях. Мсти ему. Представляй, что в это время он смотрит на тебя. Что бы ты хотела, чтобы он увидел? Как ты рыдаешь, конвульсируя на члене? Или как заглатываешь этот член по самые яйца?
— Фу-у-у…
— Вот именно! — Щелкает она пальцами. — Это должно быть «фу-у-у». Чем грязнее, тем грешнее. Он выставил тебя шлюхой. Публично. Так будь ею. Поверь, не пожалеешь.
— У нас с Деном впереди долгая жизнь.
— Ну да, ну да… Еще скажи, что ты его простишь.
Я пожимаю плечами. Как бы то ни было, я его любила и надеюсь, эти чувства еще воскреснут. Он осознает свою ошибку, мы попробуем начать все с начала.
Дьявол! Кого я обманываю?! Он до сих пор не спросил, где я! А может, этот псих Богатырев придушил и закопал меня в лесу!
— Считай меня психопаткой. Но я проучила своего дружка именно так. Он продал меня на пять ночей. К счастью, не жирному упырю, от которого воняло бы пивом и чесноком, — поморщившись, вспоминает Мадлен и задумчиво крутит бокал с недопитым вином. — Он был хорош. Лет сорок. Спортивен, ухожен. Женат. Но первые две ночи я выла. Меня тошнило от смысла всей этой хрени. Я сопротивлялась. Потом поняла, что надо мной никто не сжалится. Я приручила говнюка. Пообещала, что если он будет ласков со мной, то не пожалеет. К пятой ночи он оказался в моей власти. Я привязала его к кровати и записала на телефон, как вылизываю его с головы до пят. Отлично сыграла на камеру. Мой урод поверил, что я тащилась по этому классному телу. Пальцем его не тронув, нанесла удар по самым бубенцам. Унизила так, что захныкал. Радуйся, что Богатырев не потная, вонючая свинья, и ищи в этом плюсы.
— И что мне делать? Парадом-то руководит он.
— Отсоси ему, к примеру. Не встречала парня, которому не нравился бы женский ротик, когда он пылесос. А если такие существуют, то им прямая дорога к психотерапевту, — смеется Мадлен, подливая себе еще.
— Я ни у кого не брала в рот. Кроме Дена, — признаюсь со вздохом.
— Тогда это тем более его заденет. Богатырев наверняка отчитается перед ним после вашей последней ночи. Поблагодарит его… за минет.
Уголок моих губ чуть приподнимается. Минет от Дена звучит забавно, а пришедшее от него сообщение нагоняет тоску.
«Солнышко, ты где?»
— Он у тебя такой милашка, — усмехается Мадлен.
— Скорее всего, долго ждал меня, поздно лег и только что проснулся.
— А то, что ты так и не явилась ночью домой, ничего?
Не знаю, что ответить. Ден не просто тормозит, он буквально плюет на меня, будто я в офисе задержалась, а не прыгала на половом органе накачанного самца, способном пальцем его выщелкнуть.
— В кодексе того клуба и правда все так серьезно? — спрашиваю, отложив телефон без ответа любимому мужу.
— Владельцы предпочитают деньги. Если игрок не платит добровольно, заставят принудительно.
— Ясно. — Беру следующий кусочек пиццы. — А ты долго собираешься так жить?
— Деньжат маловато накопила. Потерплю своего толстопузика еще с полгодика и придумаю какую-нибудь душещипательную историю для нашего расставания. Заболею раком или получу соблазнительное приглашение на работу из заграницы. Поплачусь, как сильно он мне дорог, но нашим путям пришло время разойтись.
— Думаешь, поведется?
— Детка, — цокает языком Мадлен, закатив глаза, — я тя умоляю. Я же его подготовлю, а потом укатаю.
— И что дальше?
— Переберусь в другой город, найду новый кошелек. Буду пользоваться этим телом по максимуму, а к тому времени, как начну песочком дорожки посыпать, унаследую состояние какого-нибудь столетнего растения с кислородным баллончиком на коленях. Уж лучше так, чем выйти замуж за мудака. Извини.
— Все нормально. Ден и есть… мудак.
Мадлен допивает вино, ставит бокал возле коробки и бодро меняет тему разговора:
— Итак, в чем ты пойдешь на свидание?
— Свидание? — прыскаю я. — Скажешь тоже. Платон обещал снять номер в «Шарме».
— Воу, полегче, девочка! В «Шарм» нельзя явиться в дешевых тряпках. — Подскочив на ноги, Мадлен распахивает шкаф и перебирает планки с нарядами. — У тебя же сорок четвертый? Как у меня?