— Ну уж нет, — пробурчала я и взялась за вилку.
Ждать Сашке пришлось недолго.
Уже на следующий день я заявилась в комнату к продажникам и рявкнула, подойдя к столу Лебедева:
— Я согласна!
Он аж вздрогнул, покосился на коллег.
— Пойдём, выйдем.
Мы вышли в коридор и Сашка, серьёзно поглядев на меня, спросил:
— Что там у тебя случилось?
Я скривилась.
— А ты не замечаешь?
— Э-э-э…
— Ну значит, хорошо замазала. Ленка мне ночью усы зелёнкой пририсовала.
Лебедев хлопнул себя по лбу.
— Мда… фейспалм…
— Это тебе фейспалм, а мне хоть фейсом ап тейбл с утра. Спирта нет, водкой и мылом тёрла-тёрла… Потом тональником, пудрой замазывала-замазывала… Не видно, значит?
Сашка напряжённо всматривался мне в лицо.
— Ну, если знать, что там эти усы, то чуть заметно. Но не критично.
Я вздохнула.
— Короче… эти усы меня доконали. Нафиг. Я согласна быть твоей любимой женой.
— Прекрасно, — Лебедев прям расцвёл. — Значит, так… Сейчас посмотрю в интернете адрес ближайшего загса, в обед туда и пойдём. У тебя же паспорт с собой?
— Э-э… — я слегка обалдела. — Ну да, я всегда его в сумке ношу. Ты хочешь… уже?
— Конечно. А чего ждать?
— Родителей предупредить…
— Зачем предупреждать врага о нападении? — усмехнулся Сашка. — Вот заявление подадим — и всё расскажем. В пятницу вечером твоим, в субботу моим. Или наоборот. Как тебе больше нравится.
— Да мне фиолетово…
— Тогда сначала твоим. К моим надо морально подготовиться… Короче, зайду за тобой в обед. Паспорт бы не забыть…
Я шокированно кивнула — и мы разошлись. Работать.
Перед тем как пойти в загс, я какое-то время смотрела на себя в зеркало в туалете и напряжённо думала.
Я совершенно не робот, хоть и достаточно хладнокровный человек. Поэтому слегка нервничала. Как-то не так представляла я себе свой поход в загс… Не с Сашкой, не с зелёными усами над верхней губой, и не в подобном платье.
Нет, само платье-то ничего, просто оно… не праздничное. Обычное такое, рабочее — тёмно-синее, с юбкой чуть ниже колен. И волосы бы помыть утром не мешало, и я бы помыла, но усы… отняли всё время.
В общем, да — фиговая с меня невеста. Может, хоть жена ничего будет? Если в плане готовки, то да. А остального Сашке от меня и не надо.
В нашей с ним дружбе была одна маленькая трещинка. Я ему врала по одному деликатному вопросу — правду просто не могла сказать, духу не хватало. Мы с Лебедевым ведь обо всём разговаривали, в том числе и о сексе. И он как-то взял и спросил, какая поза мне больше нравится.
Сашка тогда был не совсем трезв, но не в этом дело. Не могла я признаться, что девственница. Сейчас мне двадцать пять, тогда было двадцать четыре — да Лебедев меня на смех поднимет, если узнает.
Я не специально, честно. Просто не складывались у меня с кем-то отношения настолько, чтобы хотеть лечь в койку. В институте я была очень сильно влюблена в Костю Волгина, нашего с Сашкой однокурсника, который женился сразу после выпуска. Мы с ним никогда не встречались, общались только — я не была ему интересна, впрочем, как и Лебедеву.
У меня были молодые люди, и с одним я даже почти дошла до кондиции, но… вот именно — почти. И когда я наконец решилась, он как раз сказал, что хочет расстаться, цитирую: «Мне нужна более эмоциональная женщина». Мне тогда ужасно смешно стало — я услышала в этом «Я хочу трахаться, а не ходить по театрам и паркам».
В общем, я очень надеялась, что Сашка не узнает этот мой секрет. Я всегда поддерживала его пошлые шуточки и он, кажется, действительно не подозревал, что я ещё — как бы он спошлил — не раскупорена.
Ладно, не узнает он ничего, под юбку же не полезет, а я не скажу.
Зазвонил мобильный телефон.
— Ты где? — Лебедев явно был недоволен. — Давай быстрее, работа стоит, а срок идёт.
— Слушаюсь, — фыркнула я, отключаясь. Последний раз посмотрела в зеркало на своё бледное лицо в больших очках и с голубыми глазами за ними. Довольно-таки крупный нос и губы, волосы грязноваты… Мда, невестушка. Интересно, работники загса видели таких невест? Впрочем, о чём это я. Конечно, видели. Они там и не такое видели…
Чем ближе мы подходили к загсу, тем больше я нервничала и сомневалась в своём решении, принятом сгоряча, пока я ожесточённо тёрла зелёные усы у себя под носом.
Я не очень любила поспешно принятые решения и теперь отчаянно сомневалась. Нет, жить вместе с Сашкой вовсе не казалось мне такой уж большой проблемой. Я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — всё будет нормально.
Но этот обман…
— Стааась… Стася! Чего, совесть проснулась? — фыркнул вдруг Сашка, хватая меня за руку. Он всегда легко до неё дотягивался — мы с ним оба были невысокого роста. Только я метр шестьдесят с кепкой, а он — метр семьдесят с панамкой. Сто семьдесят пять сантиметров, то бишь.