Пользуясь случаем, пока остальные что-то радостно выкрикивали, Лера подошла к той самой двери, надеясь на быстрое освобождение из западни, однако ее ждало разочарование. Замок.
«Все продумал, шатенистый засранец!» — мысленно ругалась Лера.
Девушка долго ее осматривала, понимая, что последняя надежда умерла, а шанса на побег больше не будет Еще немного, и она бы расплакалась от отчаяния, еще чуть-чуть, и все старания пропали бы даром, пока на глаза не попался небольшой зазор между дверью и землей. Да, придется ползти, но когда ее останавливала пыль и грязь? Тем более расстояние немаленькое — ее хрупкое тело пролезет.
Лера быстро опустилась на колени, поспешив пробраться сквозь преграду. Из зазора чувствуется легкий ветерок, запах хвойных деревьев, а главное — свободы. Вот оно — освобождение из западни, вот она — надежда на то, что жизнь в скором времени наладится. И все будет хорошо. Через некоторое время она доберется до города, приедет домой к матери и обрадует своим появлением. И ее не волновало, что по документам ее нет в живых, не волновало, что вскоре Мороз кинется ее искать. Нет. Главное — свобода, которая ждет ее...
— Куда-то собралась, куколка? — мужской голос, такой знакомый и в то же время спокойный прохрипел где-то сверху, заставив Леру замереть. Это был он. Мороз. Он вернулся, нашел ее. А главное — вновь перечеркнул своим присутствием будущее девушки.
ГЛАВА 6
Быстрые шаги, тяжелое дыхание и ярость — именно эти чувства сопровождали Мороза, когда он буквально тащил провинившуюся Леру в свой кабинет. Шагающие рядом охранники сразу же обратили внимание, как мужчина мигом разозлился, завидев за домом оттопыренную попку девушки, пытающуюся вырваться на свободу, только ни Лере, ни самому Егору было не до взглядов окружающих. Девушку больше волновала резкость мужчины и сила, с которой он сжимал ее локоть, а взгляд, которым на нее посмотрел Егор Романович, как только он привел ее обратно в спальню, закрыл дверь на замок и прижал хрупкую, испачканную Леру к стене, стараясь как можно сильнее вдавить в твердую поверхность, не предвещал ничего хорошего. Этот мужчина в какой-то момент показался ей огромным айсбергом, который не то что невозможно сдвинуть — нельзя растопить или сделать более податливым. Хотя чего она ожидала, когда была застукана с поличным самим хозяином дома. Одно дело — ни о чем не беспокоящиеся охранники, а другое — Мороз, от которого все время исходит прохлада, пронизывающаяся в самые потаенные углы не только помещения, но и памяти жертвы, наводя страх.
— Скажи, пожалуйста, моя дорогая Валерия, — мужчина протяжно произнес ее имя, смакуя буквально каждый слог, после которого на нее обрушилась огромная волна тиранической ярости. — Какого хрена тебя потянуло к забору?
— Я... — Лера хотела ответить ему, только волнение перед ним и страх быть наказанной за свой проступок не позволяли ей связать и двух слов.
— Ты, девочка, ты! — тряхнул ее и вновь вжал хрупкое тело в стену. — Решила сбежать? Отвечай!
Он требовал от нее хоть каких-то слов, только Лера продолжала молчать, смотреть ему в глаза, чувствуя всем телом, как в двух темных омутах, ставших практически черными, бушевало самое настоящее торнадо. И она этого боялась. Боялась, что стихийное бедствие хоть как-то коснется ее, поглотит целиком и полностью. Хотя... оно уже начало поглощать девушку.
— Ты больше не вернешься домой, это ясно? Ты умерла и теперь полностью принадлежишь мне! — процедил мужчина после нескольких минут молчания, почувствовав, как девушку пробрала легкая дрожь. Только появилась она не от страха перед мужчиной, а от недовольства и возмущения. Эти слова, сказанные с полной уверенностью, заставили ее опешить от наглости и самоуверенности стоящего на небольшом расстоянии Мороза.
«Какого черта он вытворяет?» — спросила Лера сама у себя. Только разум вряд ли являлся сейчас хорошим помощником, будучи опустошенным и не способным хоть на какие-то размышления, особенно под натиском сильных рук и под испепеляющей бурей в глазах собеседника.
— Я не передавала право собственности на себя, — попыталась возразить Лера. На странность, ее голос не дрожал, а звучал уверенно. Почти.