— Хочешь знать почему? Боюсь, ответ тебе не понравится. Ты фригидная сука, Кристина, — выплевывает он, и я теряю дар речи от такого заявления.
— Что?
— Тебя никогда нет дома, ты всегда в этих своих разъездах, на показах, вся такая деловая, что совершенно забываешь о том, что я взрослый здоровый мужик, которому нужен секс. Не могу вечно ждать тебя, перебиваться сухим пайком раз в несколько месяцев. Да ты в постели бревно и даже отсосать нормально не можешь. Тоже мне скромница!
Я делаю шаг назад. Его слова, словно пощечины, бьют меня по лицу, вызывая слезы. Я стараюсь держать лицо до конца. Тварь, какая же он тварь…
— Почему тогда не развелся со мной? Зачем нужно было изображать влюбленного мужа? К чему весь этот фарс?
— И остаться ни с чем? — зло усмехается он, теперь уже совершенно не скрывая своего истинного лица.
Я сглатываю подступивший к горлу ком. Несколько раз моргаю, потому что комната начинает вертеться перед глазами. Хватаюсь рукой за стул в надежде сохранить равновесие и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не закрыть ладонями уши.
Не верю, что это происходит, не верю, что передо мной мой муж. Его словно подменили. Где тот заботливый мужчина, что дарил мне цветы? Где тот парень, с которым мы до рассвета гуляли по набережной, держась за руки? Где наши клятвы в вечной любви, чувства и обещания всегда быть рядом? Почему после стольких лет совместной жизни внезапно оказывается, что ты совершенно не знаешь близкого тебе человека?
Кажется, Андрей наконец-то понял, что наделал, потому что внезапно все его напускное высокомерие и презрение исчезают, остаются лишь усталость и странный блеск в глазах.
— Крис, я не хочу ссориться, — начинает он уже спокойным голосом, но я не даю ему сказать ни слова.
—Ты сделал уже достаточно. Можешь остаться в доме, если хочешь, но утром чтобы тебя здесь не было. Иди к этой своей, — киваю на разбросанные по полу фотографии.
— Ее зовут Мила.
— Мне все равно.
— Мы познакомились в прошлом году, она работала у меня.
— Я не хочу ничего знать, — говорю упрямо, а сама мысленно перебираю в голове всех сотрудниц Андрея.
— Она скоро родит. У меня будет сын.
— Заткнись, — умоляю я, срываясь в истерике. — Зачем ты мне это говоришь? Чтобы я почувствовала себя еще хуже? — глухо и хрипло, ощущение, словно я потеряла голос.
— Просто я устал врать, Кристина. Я не хотел, чтобы все закончилось вот так, чтобы мы разошлись врагами, но… получилось как получилось.
Он упирается в меня взглядом, и я отворачиваюсь. Слишком больно.
— Мне надоел этот фарс, надоело притворяться. Я хочу возвращаться в дом, где меня ждут, а не в этот холодный музей. Хочу, чтобы жена встречала меня с работы, а не шастала хрен знает где, готовясь к очередному показу. Я черт, детей хочу, в конце концов! Чтобы они на меня были похожи! На меня! — он уже срывается на крик, лицо краснеет.
— А как же Дашенька? — на выдохе и с надрывом.
— Да какая, к черту, Дашенька? Это чужой ребенок, Кристина! У нее есть отец, и поверь, лучше отдать ему дочь. То, что я успел нарыть на него, мне не понравилось.
— Уйди. Прошу тебя. Уйди, иначе я не ручаюсь за себя! — выкрикиваю я, чувствуя, как влага стекает по щекам. — Счастья тебе, Андрей. Надеюсь, ты ни о чем не пожалеешь.
Андрей медлит. Топчется на месте какое-то время, молчит, потом с силой пинает носком ботинка комод и идет к лестнице на второй этаж. Я боюсь шевельнуться. Стою, словно приросла к полу, дышу часто-часто и чувствую, как острые ногти впиваются в ладони.
Я впервые понимаю, что моя подруга была права. Я слишком добрая, а таким живется непросто. Мне стоило, как любой нормальной женщине, со скандалом выставить Андрея из дома, пригрозить отобрать все имущество. А вместо этого я представляю, как он увидит меня когда-нибудь — возможно, даже с другим мужчиной — и пожалеет о том, что ушел к другой. Мечтаю забеременеть, родить ребеночка назло всем, создать новую счастливую семью.
Я оседаю на пол. Сдерживаю рвущуюся наружу истерику и резко поднимаю голову, когда слышу громкие шаги на лестнице. Андрей спускается с чемоданом в руках. Спешит уйти от меня к другой. К той, что сможет подарить ему желанного ребенка. Нас же с Дашей он просто выбрасывает из своей жизни.
— Надеюсь, ты не будешь вести себя как последняя стерва и не нажалуешься папочке.
В поле моего зрения возникают его начищенные до блеска ботинки. Андрея явно шатает из стороны в сторону: он то кается в содеянном, то выставляет себя настоящим уродом, и я не понимаю, какой из этих Андреев настоящий.
— Ты хоть когда-нибудь любил меня? — Вскидываю на него взгляд, стараясь из последних сил держать лицо, но мокрые дорожки слез уже наверняка выдали меня.
Андрей молчит. Дышит глубоко и часто.
— Любил или нет? Ответь же! — все же не выдерживаю я и срываюсь на крик. — Или женился на мне ради отцовских денег, а?
Андрей все еще молчит.
— Как я раньше не поняла-то? Простой парень из хрущевки и наследница многомиллионной империи! Любовь здесь была всего одна, и точно не ко мне.
— Крис, ты красивая женщина. Ты мне нравилась, но… Я не ожидал, что влюблюсь в другую. И это совсем не то, что я чувствовал с тобой. Она и наш ребенок для меня самое дорогое, поэтому прошу, не лезь в нашу семью. Я знаю: одно слово — и твой отец вывезет нас куда-нибудь в лес, оставит на съедение диким животным за то, что мы посмели обидеть его маленькую дочурку, — чуть кривясь, с отвращением произносит мой муж. — Но я тоже умею делать больно.
— Чего ты хочешь, Андрей?
— Половину всего, что у нас есть. И скажешь отцу, что развод — это твоя идея.
— Иди к черту, Андрей. Я сделаю так, что ты не получишь ни копейки. Уходи сейчас же!
Меня злит его самоуверенность и то, что другая женщина и ее ребенок будут жить за счет моих денег, потому что Андрей пришел ко мне без гроша за душой и все, что есть у нас, определенно не его заслуга. Работу ему дал мой отец, дом строился в основном на деньги от моего бизнеса. Так пусть выметается с тем, с чем пришел, и своим скудным банковским счетом.
— Помни, Кристина: то, будет Даша с тобой или нет, зависит от меня. С Маратом тебе не тягаться.
— Вон! — рычу я, указывая ему на выход.
Андрей не перечит, лишь смотрит на меня с насмешкой, медленно надевает пальто и уходит, не забыв громко хлопнуть дверью.
— Ненавижу тебя, ненавижу, — шепчу в пустоту и, с трудом перебирая ногами, бреду в ванную комнату.
Глава 7
Моя прежняя жизнь разрушена. С одной стороны — мужем, с другой — Маратом. И в этой войне с обоими мужчинами единственным моим союзником может стать только отец. Я не собираюсь отдавать дочь непонятно кому, как и не собираюсь лишаться половины своего состояния для того, чтобы моему мужу и его любовнице жилось комфортно. Поэтому рано утром я бужу дочь, хватаю заранее собранные вещи и сажусь в машину.
Пока мотор прогревается, с грустью смотрю на огромный дом. Мы купили его, когда узнали о моей беременности. Здесь мы планировали провести много счастливых лет, а получилось вот как. В попытке скрыть боль от потери ребенка я с головой ушла в работу, Андрей же просто нашел себе идеальную, по его словам, жену. Этот дом с самого начала был обречен на холод и пустоту. В одном мой неверный муж все же был прав: все здесь больше напоминает музей, а не уютное семейное гнездышко.
Я жму на газ до упора, хочу как можно скорее оказаться рядом с матерью, не сдерживая эмоций рассказать ей обо всем, а потом почувствовать поддержку отца, услышать, что он не даст нас с Дашей в обиду.
Где-то на середине пути глаза вновь застилают слезы. Я останавливаюсь у обочины, давая себе несколько минут, чтобы успокоиться. Дочь сегодня, к счастью, спокойно сидит в детском кресле и играет с любимой игрушкой. Я делаю несколько глубоких вдохов, крепко впиваюсь пальцами в руль. Боль от предательства засела глубоко внутри и никак не отпускает. Скорее всего, пройдет немало времени, прежде чем я смогу вернуться к нормальной жизни, не думать, не анализировать ситуацию, не задаваться вопросами «А что, если?..»