И тот, кому повезло привлечь внимание рыжей, сразу же ее заграбастал. Также поступил бы и Медведев.
Дмитрий чуть не опрокинулся на снег от собственного крышесносного вывода. Он? Женился бы? На женщине, которую едва знает? Да что в ней такого? Чем взяла его эта рыжая?
Еще вчера Медведев был уверен, что Алена вызвала у него лишь жгучее, голодное желание интима. Но сейчас… сейчас он понимал, что хочет от рыжей гораздо большего. И препятствия на пути к этому ужасно раздражают…
Впрочем…
Рыжая не отправилась прыгать с мужем. Значит, не так уж они и близки. Первый парашютный прыжок – он ведь как первая брачная ночь. И даже если мужик не захотел прыгать, почему не остался ждать ее на аэродроме? Чтобы разделить это пьянящее комбо из страха, восторга и счастья свободы, которое разливается по венам после удачного прыжка с парашютом?
Когда все небо твое, а под тобой – невероятные просторы и дали… Когда даже птицы тебе уже не соперники… Во всяком случае, пока летишь параллельно земле, наперегонки с ветром и облаками. И в груди разливается это ощущение воли, адреналин пьянит и отзывается жаром в теле.
Помощь Дмитрия нужна рыжей. Надо дожать ее, чтобы согласилась – принять его покровительство, защиту и приехать в его дом… А там… Там Дмитрий решит по обстоятельствам.
Медведев усмехнулся и мотнул головой. Взял топор и вернулся к дровам.
Ему требовалось, иначе Дмитрий рванул бы в дом и попросту взял ее. Взял, чтобы сделать своей. Укрепить свое право собственника. Медведев понимал, что с его темпераментом, в таком состоянии, вероятно, он и сам не смог бы себя остановить. А рыжая… Рыжая могла подогреть. Возможно, она и отказала Дмитрию вчера. Но сегодня, когда он откровенно рассматривал Алену на лестнице, ей явно его реакция нравилась. Подобной реакции ни с чем не спутать. Это смущенное удовольствие женщины, которую хочет привлекательный мужчина. Медведев такое видел не раз, да и в психологии мало-мальски шарил. А сейчас Дмитрий был настолько горяч, настолько подогрет ее прежним отказом, ее утренней свежестью и красотой, соперничеством с ее мужиком, от которого сжимались кулаки и хотелось драться… что вряд ли услышал бы голос разума. Даже своего собственного.
Поэтому Медведев рубил дрова, ощущая, что все его проблемы еще впереди, в недалеком будущем. Однако отступать и пасовать было совершенно не в его правилах. Не было у Медведева такой привычки.
Когда поленница заполнилась до верху, Дмитрий залез в маленький сарайчик, пристроенный к дому и достал снегоуборщик, лопату, тележку. Принялся расчищать двор.
Брызги снега в лицо немного охлаждали горячую голову Медведева. Поднялся легкий ветерок и он тоже этому способствовал.
…А спустя еще некоторое время работа прямо горела в руках Медведева, потому что… смешно сказать – Алена выглянула из окна и наблюдала. И ему дико хотелось, чтобы рыжая оценила его силу, его выносливость и его мужские умения.
Медведев убрал снег со двора. Спрятал инструменты и технику в сарай и запер его на замок, который открыл своим старым способом – при помощи проволоки.
Кажется, он полдня провел за работой. Потому что солнце заняло самое верхнее положение в небе, снег заискрился радужными бликами. Ветер стих и сильнее приморозило. Укусы холода в нос оставляли на лице ощущение легких искорок. Снег стал еще более рассыпчатым. Буквально как очень мелкая крупа.
Медведев глубоко вдохнул зимний воздух и отправился в дом.
На плите уже грелся чайник. Ворчал и бурчал, сообщая о скором кипении. На столе расположились разносолы и бутерброды.
– Я… вам… тут стол накрыла… Устали, наверное…
Рыжая говорила немного смущенно и одновременно отчасти заботливо. Дмитрий так и замер на пороге, словно его шарахнули по башке, а потом – для контроля – в солнечное сплетение. Не мог ничего сказать. Смотрел на нее и хотел одного. Вернее, не так. Много чего хотел. Но сейчас он так хотел ее, что желание разливалось по венам жаром. В паху вновь призывно заныло.
Несколько часов на морозе вскипятили кровь вместе с гормонами. Дмитрий натянуто улыбнулся.
– Душ приму, и приду. Спасибо.
Захватил из рюкзака сменную одежду и поторопился в ванную.
Холодная вода из душа, переключенного на водяной массаж, слегка отрезвила и охладила. И хотя тело Медведева по-прежнему совершенно откровенно заявляло о желании, аж бедра простреливало болью, Дмитрий немного успокоился.
Какая же она! Какая же она, когда заботится! Муж… объелся груш…
Медведев помылся, освежил голову и тщательно вытерся. Оделся в чистое и вдруг выпрямился от мысли. А рыжая? У нее ж нет свежих вещей!