Медведев рванул прямиком в снег, утопая почти по пояс. Это походило на переход какого-то водоема. Вода сопротивляется, дает понять – кто тут главный, кто сильнее и круче. Сама природа против тебя. Усталость берет свое, но ты идешь на чистом адреналине и желании что-то кому-то доказать.
Учения, чтоб их…
Медведев продолжил, разгребая руками снег. Девушка так и лежала неподвижно, только шапка сползла и волосы рыжей лавой пролились на девственно-белый снег. Будто в ледяной глубине вопреки физике вспыхнул пожар.
Парашют продолжил дергаться и надуваться от ветра, девушку начало немного тащить. Словно парашют, в самом деле, не хотел отдавать Дмитрию свою ношу. Медведев прибавил усилий, ускорился.
Еще несколько рывков, несколько гребков, несколько вдохов, от которых морозный воздух обжигал легкие – и Медведев выбросил вперед руку, ловя девушку за щиколотку. Поймал. Подцепил другой рукой шапку. Приблизился, отстегнул парашют и тот понесся вдаль, набирая скорости, словно сбегал от ответственности за судьбу владелицы.
Медведев подхватил на руки хрупкое тело и двинулся назад, к дороге.
Надо было вернуться, прорваться через сугробы. Дмитрий шел и шел, пока не вырвался из густого, вязкого снежного плена. Аккуратно положил ношу в мягкий сугроб, рядом с дорогой и отряхнулся. Вывалил снег из ботинок, надел их заново и присел на корточки рядом с рыжей. Надел ей шапку, чтобы голова не замерзла и внимательно осмотрел девушку.
Жива. Дышит. Рвано, но уверенно. Пульс немного частый, но в пределах нормы. Это первое, что проверил Медведев. Похоже, рыжая просто в обмороке.
Вблизи она оказалась еще интересней. Красивая, прямо фантастически красивая. Круглая попка, такая же грудь, тонкая талия и длинные ноги. Белая кожа и лицо прямо как у куклы. Так и хочется разглядывать, любоваться.
Вот только теперь Медведев не понимал – девушка перед ним или женщина. Нежная, гладкая кожа, без малейших признаков морщин даже там, где они бывают у детей – под глазами, например, голосовала за первое. Но форма лица: выдающиеся скулы, чуть менее рельефные щеки… Казалось – это все-таки женщина. Но ни одна женщина не могла бы добиться такой гладкости кожи, хоть обколись она ботоксом и натяни скулы на лоб.
Медведев раздумывал. Дать ей пощечину, чтобы очнулась просто рука не поднималась. Но и привести незнакомку в чувство требовалось как можно быстрее. Иначе замерзнет и заболеет. А у Дмитрия не было ни нашатырного спирта, ни чего-то еще похожего действия.
Как-то не подумал захватить с собой в деловую поездку подобные вещи. Дмитрий в своей жизни ни разу не падал в обморок, а уж Беркут – и подавно.
Медведев замахнулся, но рука сама собой опустилась. Ну вот как? Да мать же твою! С каких пор он не может дать пощечину бабе? Может с тех пор, как видит не бабу, а женщину?
Медведев усмехнулся и покачал головой. Ладно. Надо же как-то действовать! Дмитрий взял немного снега и приложил ко лбу девушки. Ну так, наугад. Никакой такой техники выведения из обморока он не знал. И то ли ему повезло, то ли трюк вдруг сработал, но рыжая застонала и приоткрыла глаза. Ресницы дрогнули, она дернулась и приподнялась, ошарашенно оглядываясь.
– Вы кто? – спросила испуганно. Взгляд рыжей шарил по лицу Медведева, очерчивал его фигуру, поковырял рюкзак, явно оценив не только его вес, но и стоимость.
– Это ты кто, – вернул ей вопрос Медведев. – Вообще-то это ты мне почти на голову свалилась.
Рыжая вскинула взгляд к небу, передернулась, словно вспомнила нечто ужасное, страшное и устало посмотрела на Дмитрия.
– Меня Алена зовут. Это у меня подруга… что б ее… С парашютом прыгала… меня зацепила.
– Дальше можешь не объяснять. В теме разбираюсь, – остановил ее Медведев. – Идти можешь?
– Ккуда? – рыжая в ужасе оглядывалась по сторонам, на снежное поле и лес.
– Там избушка лесника, – ткнул пальцем в нужном направлении Медведев, снова цепанув взглядом черную точку, которая уже начала превращаться в квадрат с треугольником наверху.
– А-а-а… Вы без машины? Как вы тут очутились? – она поражалась все больше.
– Потом объясню. А пока вставай и пошли. Надо добраться до избушки засветло. Она кажется близко, но по факту – идти прилично. Если сама не сможешь – я тебя донесу.
Он сообщил это спокойно, как факт и опять сам себе поразился. С каких это пор ты, Медведев, так не прочь поносить незнакомку на руках. Впрочем, ее теплое тело еще словно чувствовалось в руках Дмитрия. И что-то незнакомо-щемящее, щекотное бежало по коже при одном воспоминании о том, как только что нес Алену на руках. Беззащитную, беспомощную и хрупкую…