– Думаешь, я от своего брата избавиться решил?
– Я же юрист. По делу спрашиваю, Дан. Ты знаешь, я добра тебе желаю.
В дверь осторожно постучали.
Настя.
Я чертыхнулся и в несколько шагов оказался у двери.
Жестом показываю другу заткнуться. Когда Настя не понимала происходящее, она могла подслушивать разговоры. Особенно когда ревновала.
На пороге стояла она. Наверняка слышала последние слова Вяземского. Хреново.
– Данияр, я не понимаю, как я здесь оказалась.
Такое бывает, родная. Мышечная память привела тебя к кабинету, ты помнишь, где он находится, а дальше – потеря ориентации. Врач говорил о подобном.
– Я просто знала, что ты здесь. И у меня много вопросов, Данияр, – Настя нахмурилась, внимательно меня разглядывая.
– Поговорим об этом позже, Настя.
– Откуда твой друг знает меня?
– Он ошибся. Обсудим это позже, у меня встреча.
Я взял ее за руку и подтолкнул обратно. Кабинет находился в отдалении, его просто так не найти. Она нашла. Даже с навороченной кофемашиной сегодня справилась. Помню, как Настя ругалась, когда я купил в дом эту кофемашину, она даже по инструкции не смогла сварить кофе.
Сегодня сварила. Не задумываясь.
– Я поеду, Дан. Не буду мешать, увидимся, – слился друг. Он это делал технично, как выяснилось.
– Не пропадай, – кивнул я, не спуская с Насти глаз.
Глава 7
– Чего замерла?
Я прищурился, наблюдая за Настей. Она проводила Вяземского странным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я замечаю в ее руках портретную рамку. На ней дед и я изображены на открытии моего строительного бизнеса.
– Я нашла это в гостиной. Это ваш с Сашей дедушка? – протянула она мне рамку.
– Да. Назар Багров. Ты его знаешь, Настя.
Она кивнула. Знает. Как минимум на их свадьбе он был. Он же меня и оттаскивал от Насти.
– Я, кажется, вспомнила, где я могла видеть твоего друга.
– Вспомнила? – прищуриваюсь резко.
Если его вспомнила, то и меня должна. Но я в это уже не верю. Настя далеко от меня мыслями и душой.
– Кофе хочу. Поговорим на кухне? – резко переключается Настя.
Не дожидаясь от меня ответа, разворачивается в сторону кухни.
Не думая, блядь. Ни секунды. Будто все помнит, одного меня только вспоминать не хочет. А дом помнила хорошо. Потому что жила здесь со мной больше года. В моей постели жила. Историю творили. Я детей хотел, она говорила, что рано. Я ей время давал, чтобы закончила институт и сразу в декрет.
Жалею, что время давал.
Теперь я хочу лишь одного: собственноручно задушить того, кто сделал из моей женщину чужую. Сейчас, когда Настя в моем доме, можно сместить фокус на поиск смертников.
– Кофе вредно, – сказал я ей в спину.
Настя шла, покачивая бедрами.
Уже переоделась в шелковую пижаму. Выбрала самую закрытую… стеснялась меня, как в первые месяцы нашей жизни. Для меня это все пройденный этап, я ее всю видел, целиком знаю. Но тронуть пока не могу.
– Я люблю кофе. Саша варил мне по утрам.
Впиваюсь в собственные волосы. Рву их, чтобы почувствовать физическую боль.
Лучше бы ты молчала, Настенька.
Изнутри все выносит. Жжет, рвет на части. Она с другим была. Я мог бы давно забыть о ней. Выплеснул на ней эмоции и забыл. Ты и так знатно на ней отыгрался, Багров. Знатно унизил. Боли бездну целую устроил.
Нахрена она тебе нужна?
Задаю себе этот вопрос, пока Настя варит себе кофе. Можно было оставить ее в другой семье. Не встречаться в моменты ее ремиссии. Не трахать в те дни, когда она вспоминала меня. В дни, когда все было как прежде.
Самойлов, терапевт Насти, предупреждал, что у нее тяжелый случай. Редкая практика, болезнь почти не изучена. На время беременности мы не можем продолжить изучение пострадавшей части мозга.
– Они с твоим дедушкой знакомы.
– Что? – я нечетким взглядом уловил фигуру Насти.
– Я говорю, что Вяземский и твой дедушка Назар Багров знакомы.
– В этом нет ничего удивительного, Настя. Мы с Вяземским со школы, правда он еще мелким тогда был, и ты навряд ли видела их вместе, – я пожал плечами.
– Нет, ты не понял, – Настя сводит брови к переносице. – Я видела их вместе совсем недавно. Правда, не помню точно где. Мне просто сон в самолете приснился, когда мы летели.
– Сон? – перебиваю жестко.
– Звучит странно, согласна. Но там был твой дедушка и этот Вяземский. Но сон был очень реалистичным. Ты не веришь мне?
– Ты сказала, тебя кто-то ударил.
– Да, – задумывается, кусая губы. – Я не помню точно…