Отец покачал головой и, не поднимая руки, выставил ее. Мол, не нужно.
– Неважно. Я говорил ерунду, забудь.
– Папа? – я нахмурилась. – Ты не договариваешь. Я чувствую.
Дверь палаты распахнулась. Доктор просила покинуть палату, папе нужно было отдыхать. Я склонилось, чтобы обнять отца, так ничего и не выяснив у него.
– Настя, просто однажды я пошел против Данияра, – прошептал он. – Я жалею. Ведь он все равно добился своего, а я лишь испортил с ним отношения. Он убирает всех, кто встает на его пути. Запомни.
Из палаты меня выводил Данияр. Мягко, за руку. Говорил, что больше нельзя. Что Павлу нужно восстанавливаться.
Я все это время смотрела на Данияра, чувствовала его аккуратные, но жесткие объятия, а отец провожал нас смиренным взглядом.
Я сидела на водительском сидении молча, пока мама что-то щебетала – в основном в адрес Данияра. Я переваривала слова отца и понимала: все в этой чертовой машине знают куда больше моего.
Папа перешел дорогу Данияру, когда мешал ему добиться своего. А еще Данияр почти что убил моего мужа на моих глазах. Сейчас мужа нет. И Данияр совсем другой. Спокойный, холодный.
Значит ли это, что он добился своего?
Я не помнила, как добралась до своей спальни. Видеть никого не хотелось, ощущение обмана кругом буквально душило.
Помню, как Данияр помог снять шубу. Шуба, кстати говоря, была искусственная. Зачем Данияру покупать мне искусственную шубу, если он привык сорить деньгами и вовсе не знал о том, что я категорически не ношу шубу из настоящего меха животных?
– Тебе нужно поесть, дорогая! – окликнула меня мама на лестнице.
– Не сейчас, – пробормотала я, проходя мимо Багрова.
Все знают, что мне лучше. Это раздражало. Лучше не в Москве, а в Санкт-Петербурге. Не в отдельном жилье, а с Данияром. Ребенку лучше быть при династии Багровых. Лучше, лучше, лучше… для кого?!
Наконец, я оказалась в своей спальне. Буквально сбежала. Данияр поставил замок, как обещал. Хлипкий, правда. Такой от одного удара вышибают. Но я все равно закрылась. Приняла душ и думала, что станет легче.
Но одну оставлять меня не собирались.
В дверь несколько раз молча постучались, и сердце второй раз за день понеслось вскачь. Данияр обещал устроить разговор вечером.
Вот только ощущение, что меня обманывают, было слишком сильно. И видеть Данияра совсем не хотелось.
Глава 11
Данияр
– Если ты так хочешь, чтобы я забыл твое инфантильное поведение, тебе придется потрудиться, Вяземский.
Я прижал телефон к уху и бросил мимолетный взгляд на Настю. Не замечая никого вокруг, она шла в сторону лестницы. Приехали из больницы, называется. Папаша по-любому добавил масла в огонь, хотя я предупреждал, чтобы молчали.
Сука.
– Слышу, – откликнулся Вяземский. – Я же сказал, что уже начал собирать информацию по московским больницам. Но пока Настю твою не найду.
Я нахмурился. А у меня есть другая информация. Темнишь ты, Вяземский, поэтому придется тебе подыграть:
– Там последние следы случившегося. Если узнать, как она там оказалась, много прояснится. Мне это важно, Вадим. Позже созвонимся.
Я сбросил звонок, не уследив за Настей. Она уже закрылась у себя на втором этаже. Черт.
Вяземский еще стал напрягать в последнее время, слишком много его. Слишком много спрашивает о Насте, о ее самочувствии. Интуиция подсказывает молчать по большей части.
– Настя отказалась есть, – сообщила Виктория. – Может, хотя бы вы поужинаете, Данияр? Я наготовила для вас…
– Насте сейчас нельзя нервничать. А то, что произошло с ее отцом – ваших рук дело, – недовольно проговорил я.
Виктория бросила взгляд на лестницу, но там было тихо.
И ответила мне:
– Я лишь напомнила мужу, что он должен был молчать, а тем вечером он хотел все рассказать нашей дочери. А ведь у нас была договоренность, Данияр, и я о ней помню! Настя не должна ни о чем знать, пока вынашивает наследника Багровых. Это ваш приказ.
Я смерил холодным взглядом ее мать. До сих пор не верил, что Настя ее родная дочь – таких сук я не встречал даже среди молодых девушек.
– Как только Павел поправится, вы должны покинуть мой дом. Не буду скрывать: ваше присутствие здесь раздражает меня и напоминает о самых худших временах.
Простит меня всевышний, но Виктория была жуткой стервой. Когда ей предложили выдать дочь за старшего наследника, моего брата, она первая подложила дочь под него. Первая дала согласие на брак несмотря на то, что мы с ней уже были знакомы.