– Иди к себе, от греха подальше, – сказал я. – Я забуду твои обвинения. На этот раз…
На следующее утро масла в огонь подлил дед.
Он названивал мне с самого утра десятки раз. Охрана не пропускала, он был в ярости. Я отдал этот приказ с тех пор, как у меня стала жить Настя. Ошибка была только с Вяземским, все доработано и устранено.
– Где она?!
– Кто она? – уточнил спокойно, пропуская Назара Багрова в дом. – Какого хрена происходит, дед? Восемь утра на часах.
– Где эта девчонка?!
Я останавливаюсь, наблюдая за разъяренным Назаром. Он обошел кухню и только потом уставился на меня черными глазами.
– Откуда ты знаешь про Настю? – уточнил тихо. – И она не девчонка, дед. Настя – моя будущая жена.
– Жена? Нет, так не пойдет, Данияр. Эта девчонка уже угробила одного моего внука, претендовала на наше имущество…
– Настя от него отказалась, – спокойно отреагировал я. – Откуда тебе известно о ней?
– Мои люди видели вас в больнице, – прищурился дед. – Какого черта происходит, Данияр? Она же еще и беременна! Не твой ребенок – не твоя женщина! Ты что творишь?!
Дед схватился за голову. Несмотря на возраст, он у меня был активным и довольно уверенно вел свой бизнес. Мы с дедом были близки в отличие от их отношений с Сашей. Все дело в том, что невестка старшего сына деда не устраивала. Не устроила религия. Даже имя дали отличное, не послушали деда, тогда все внимание Назара перепало на меня.
– Ты должен отдать ее, Данияр.
– Отдать?! – я прищурился. – Кому? – я повел бровью, держа себя в руках из последних сил.
– Есть родители Саши. Вот они и пусть с ней разбираются, а тебе нечего голову забивать, – махнул рукой дед.
– Нет, – я качнул головой.
– Нет? Ты что, смерти моего хочешь? Я тебя не для нее растил!
– Ты же еще на свадьбе той все понял, дед. Настя мне принадлежит, отдавать ее никому не собираюсь.
Назар нахмурился.
И вмиг взял себя в руки. Он это умел. Схватил ключи от машины и перед выходом предупредил:
– Ты никто для нее, – резанул как ножом. – Ее судьбой и судьбой ребенка должны распоряжаться родственники мужа. Немедленно выбрось ее из своего дома, иначе в следующий раз я приду в твой дом с полицией и докажу, что ты удерживаешь беременную девушку силой. Я тебя не таким воспитывал, Данияр.
Я прищурился, стискивая челюсти. Этого стоило ожидать. Мой дед из стали сделан.
– Я, между прочим, уже нашел для тебя выгодную партию. Откажись от своей Насти, если счастья для нее хочешь. Это для твоего же блага, Данияр. Я все сделаю ради твоего блага.
Глава 13
Настя
– Третья чашка за день, Настя! Я выкину эту чертову кофемашину, – пригрозил Данияр, посмотрев на меня, сидящую за столом посреди учебников и кофе.
Я улыбнулась, едва сдержав смех внутри себя. Данияр не любил кофе, и меня пытался в нем ограничить.
– Но я люблю кофе! Кофе и тебя!
Не выдержав, я все-таки прыснула со смеху, утыкаясь в холодный пиджак Данияра. Он подошел, чтобы поцеловать меня в висок. Он только приехал с работы и застал меня с чашкой крепкого кофе, который я не успела спрятать от него.
В Петербурге наступила весна, близились выпускные экзамены, Данияр все чаще стал говорить о детях, он давно хотел и ждал моего выпускного из университета.
Я опустила глаза, нащупав колечко на пальце.
– Скоро поженимся, Насть, – сказал Данияр расплывчато.
– Угу, – я прокрутила его на пальце.
– Чего там хмуришься? – спросил он, хватая меня за подбородок. – Или замуж за меня не хочешь?
– Хочу я, хочу.
– Так-то лучше…
– Данияр, а что бы ты сделал, если бы тебе изменили?
Лицо напротив хмурится. Взгляд Данияра тяжелеет, пригвождает к дивану. Я откуда-то нутром чувствую, что вопрос глупый, а ответ – очевидный.
– Лучше тебе не знать, Настя, – слишком спокойно ответили мне.
– Ну, что? – нетерпеливо спросила я. – Я же должна узнать тебя получше.
Я прикоснулась к колючей щеке, разглядывая мужчину вблизи. Глазами подмечаю маленький шрам и пытаюсь разгладить его. Он возле губы, там маленькая белесая полоса. Когда чуть потянешь кожу, он исчезает.
Воспользовавшись моментом, Данияр целует меня. Его губы горячие, мой кофе и его никотин смешиваются, образуя горечную связь. Мне хочется, чтобы он не останавливался, но…
– Плохо очень будет, родная. Больно и плохо, – ответили мне, насильно разорвав поцелуй.
Я резко распахнула глаза.
Утро.
Светлая спальня, большая чужая кровать.
За окном – зима. Чужой Петербург и такой же чужой Данияр. Не такой, каким был во сне.