– Чего? – уточняю осторожно.
– Летать в самолете.
Я непонимающе качаю головой.
Об этом знал только Саша. Не припомню, чтобы о своем первом полете я говорила с Данияром. Я и видела этого мужчину всего раз в жизни – и тот хотела бы забыть!
– Ладно, прилетели, – мрачно заявил Багров.
В этом дождливом городе нас уже ждал автомобиль. Все-таки Санкт-Петербург. Объявили при посадке.
– Садись, – велит Данияр, распахивая передо мной черную дверь.
– А мои вещи? Ты сказал, твои люди заберут чемодан.
– Садись, Настя, – настойчиво повторил Данияр. – Все необходимое уже дома.
Дома оказалось, что ничего необходимого не было.
Багров выглядел уставшим и сразу велел идти на второй этаж. По лестнице я поднималась как в тумане – все тревожно поглаживала живот и смотрела себе под ноги. Только помнила, что дом был в черте города, возле леса и большим, а Багров, идущий рядом, казался чем-то эфемерным.
Оказавшись внутри одной из спален, мой взгляд первым делом падает на полный шкаф. Шкаф был открыт, показывая забитые полки. Когда только успели распотрошить мой чемодан?
– Кто разбирал мой чемодан?
На последних словах мой голос дрогнул. Я начинала понимать: на полках нет ни одной моей вещи.
– Чемоданы остались в Москве, – огорошил Багров. – Я решил, что вещи из прежней жизни тебе не пригодятся. На них могут быть прослушки. Вещи с себя тоже придется снять.
Я была оглушена.
Ярость подкрадывалась незаметно. Только ярость без чувства безопасности была шаткой. Я схватилась на края кашемирового платья.
– Нет. Этот комплект мне подарил Саша.
– Все в утиль, – жестко отчеканил Багров. – Я купил тебе новую одежду.
– Я не буду ее носить! – не выдержала я.
– Не захочешь носить, будешь ходить голая, – бесцеремонно, дико, холодно.
Стиснув зубы, я сквозь пелену в глазах бросилась на мужчину.
Багров объявился в одночасье. Забрал мой паспорт, меня забрал, все пути к прошлому отрезал, обманом вещи заставил собрать… чтобы очистить квартиру и вместе с чемоданом мое прошлое утилизировать!
– Тихо, Настя…
Опасный шепот ударил в губы.
Я отвернулась, шипя от боли – Багров обхватил запястья и насильно опустил их вниз. И близко прижался. Настолько, насколько позволял живот.
– Там были ценные для меня вещи!.. – процедила я.
– Все ценное теперь в этом доме. Вещи уже не вернуть. Прими ванну. Успокойся. Береги наследника.
Я всхлипнула, ощущая, как Багров расцепляет силки.
И вмиг напряглась.
Только сейчас поняла – мы одни. В большом доме. Я не видела сам дом, но ощущала, какая здесь энергетика. Этот дом строился для большой семьи, но проживает в нем один Багров. Тоже не клеилось в голове.
– Отпустите, – с надрывом, с треском.
Багров не отпускал. Нервировал. Поглаживал своими шероховатыми пальцами вену на моем запястье и до ужаса – не отпускал.
– Не выкай, – тихий приказ, дополненный ужасной реальностью. – Не чужие друг другу.
Я замерла, поймав на себе сверкающий взгляд. Так вроде не смотрят на беременную женщину погибшего брата. Взгляд, полный ненависти, нравился мне куда больше.
– Ты так не считаешь, Настя?
– Вы переломали ребра своему брату в день его свадьбы. Самый лучший день своей жизни мы с мужем провели в больнице, – напомнила шепотом. – Поэтому нет, я так не считаю.
Багров отступил.
Я обхватила себя за плечи – не было времени прокручивать его дикие слова про не чужих. Перед глазами медленно расплывалась реальность – белая рубашка на смуглом теле Данияра, пара расстегнутых пуговиц, в спальне было тихо и только бешеный стук собственного сердца говорил о том, что я жива.
– Сними вещи и можешь ложиться спать, – отчеканил Данияр холодно, жестко.
Он остановился лицом к двери и пытливо ждал, пока я разденусь. Заставил сделать это при нем. Назло за то, что я напомнила ему о литрах крови, пролитых на нашей свадьбе.
– Я только одно хочу понять. За что вы покалечили своего брата в день нашей свадьбы? – спросила шепотом. – Вы ненавидели его и меня. Зачем вы привезли меня сюда?
Багров не ответил.
Стоял спиной молча и тяжело дышал. А я не нарывалась. Чувствовала, как накалена обстановка. Дай искры – и все полетит к чертям.
Я разделась быстро. Жевала губы и все время оглядывалась, но он не поворачивался. Стоял спиной, пока я бросала вещи к двери. Он ушел молча. Только ярость ходила за ним по пятам.
Через несколько секунд я осталась в огромной спальне совершенно одна. За окном окончательно наступила ночь – первая в доме Данияра Багрова.