– Прекрасно выглядишь, – сообщает Владимир, когда мы, наконец, встречаемся у дома. Он помогает мне забраться в автомобиль, здесь прохладнее, чем на улице, и даже не хочется снимать легкое пальто.
– Спасибо. Как дела на работе? Кстати, я подумала, что мне стоит самой переговорить с дизайнером, потому что у меня есть несколько идей по типографике и расположению текста на сайте.
– Отлично, сделаем, – соглашается он. – Я рад, что ты вдохновлена.
На Владимире аккуратный костюм с чуть помятой рубашкой, было видно, что он едет на встречу прямо с работы. Хорошо, что в Петербурге у него тоже было много дел, за последние дни мы много поговорили о семье и у меня появилась почти цельная картинка прошлого. Жаль, что мы не узнали друг о друге раньше, Владимир бы точно не допустил событий той весны.
Мы едем около получаса, сегодня пятница и большие пробки. В городе сильно потеплело и люди стремятся на дачу, поэтому мы приезжаем с незначительным опозданием.
– Мы на месте. Только не волнуйся, Настя. Здесь тебя уже знают, а мою дочь никто не посмеет обидеть.
Владимир подает мне руку, и спустя несколько минут мы выбираемся из салона и оказываемся в многоэтажном роскошном здании. Мы поднялись на самый верхний этаж, и я побледнела, увидев большое количество людей внутри.
– Ты в порядке? – чуть насмешливо спрашивает Владимир.
– Мне кажется, что я не заслуживаю этого. Я даже еще не работаю, так, над одним сайтом сижу, – делюсь своими переживаниями.
– Я и без того многое упустил. Настало время показать своей наследнице мой мир.
– Звучит пафосно, – призналась я, и мы едва сдержали смех.
– Это правда, – хохочет Владимир. – Тем более, я здесь последний в списке обеспеченных людей. Еще немного, и вовсе покину этот список.
– Поэтому ты решил расширяться?
Владимир не ответил, он остановился прямо посередине большого зала.
Причину этого я поняла не сразу. Взяв Владимира под руку, я немного подумала о Мире. Все ли указания я дала няне? Вдруг что-то забыла? А от кого была рекомендация няни, это точно надежный источник? Я ведь даже не спросила, боже.
А Данияр? Интересно, он будет здесь или их бизнесы не пересекаются?
Не заметив, как мой мир сузился всего до двух людей в жизни, я пытаюсь сфокусировать свой взгляд на настоящем.
Только делаю я это очень зря, ведь моментально попадаю в плен теплых серых глаз.
– Закатай губу, Андрей, – отчего-то смеется отец справа, поддерживая диалог с незнакомцем. – Это моя дочь – Анастасия.
Сдержанный. И притягательный. Это сразу подмечается, на уровне инстинктов.
И выше Данияра.
И снова Данияр…
– Очень приятно, Настя, – произносит мужчина с серыми глазами и протягивает ладонь в мою сторону.
Чтобы не показаться дикой, делаю то же самое, и в какой-то момент наши руки соприкасаются.
Когда моя ладонь попадает в плен чужой, я замечаю отсутствие кольца на своем безымянном и вспоминаю, что была так зла на Данияра после нашей встречи, что сняла его и оставила в спальне. Он дал мне месяц, считая своей собственностью.
– Взаимно, Андрей, – чуть с хрипотцой говорю в ответ.
Еще несколько секунд мое сердце заходится в ускоренном ритме, и я спешно одергиваю ладонь. Владимир, ничего не заметив, ведет с собеседником непринужденный разговор, а я сбегаю в уборную, чувствуя на своей спине чужой прожигающий взгляд.
Промочив лицо каплями ледяной воды, я смотрю на себя в зеркало и жутко злюсь. Что это было? Зачем сбежала и где сейчас искать Владимира? Кажется, за время без памяти я совсем превратилась в нелюдимую, так не пойдет.
Даю себе несколько минут, после чего принимаю решение вернуться в зал. Мне предстояло пробыть рядом с Владимиром весь вечер, чтобы изучить кухню изнутри, и ни в коем случае не следовало поддаваться на провокации серых глаз.
Глава 33
Выйдя из уборной, я быстро нахожу Владимира, которого так и не научилась называть отцом. Издалека он выглядит собранным и спокойно ведет беседу с несколькими незнакомыми мужчинами.
Серых глаз среди них не было.
Я с облегчением выдыхаю и подхожу к Владимиру, он тут же начинает представлять меня своим знакомым и нежно называть дочерью.
– Дочь? – с удивлением разглядывают меня.
Никто еще не знал. Для меня и Владимира это был не деловой вечер, а что-то вроде смотрин.
И это меня не коробило.
Я видела, как светились глаза Азацкого, когда он рассказывал, что у него есть дочь, и это было далеко не хвастовство. Это была та самая надежда, которую он потерял после смерти единственного сына. Все эти годы он понимал, какая его ждет старость – без детей, без внуков и без стимула жить. Не сейчас, а в глубокой старости.