– Данияр, я сказала ему о тебе и о дочери. И не знаю, в каком ты месте увидел симпатию, с моей стороны ее точно не было!
Ее глаза тоже сверкают от гнева. Не понравилась мнимая свобода. Хочет полную, но на такую мы нихуя не договаривались, дорогая.
– Ты, видимо, не понимаешь, Настя, – произношу слишком спокойно.
– Чего не понимаю?
– За кем ты замужем. И замужем ли вообще.
– Я не хотела ничего плохого. Мы просто говорили. Минут пять от силы, – начинает злиться.
А затем сдается.
Прижимает ладони к лицу, пряча за ним красивое лицо.
Она накрасилась. Для меня. Платье тоже для меня надела, а вечер в итоге в бездну катится.
Я оказываюсь рядом с ней в три шага. Прижимаю ее тело к себе, она сперва пугается, но затем привыкает и льнет в ответ. Я понимаю, как сильно скучал. Настя тоже.
– Ты – моя жена, – говорю ей тихо. – Так нельзя, Настя. У других, может, можно. Будучи моей женой – нельзя.
Настя кивает еле заметно. Не мирится, через себя идет, потому что понимает, что она заведомо проиграет. Я поднимаю ее голову, вынуждая посмотреть на себя. Ласкаю пальцем ее щеку, опускаюсь к шее и груди. Хочу позволить себе больше, но не здесь.
Я чуть оттесняю ее к перилам и прижимаю к себе за талию, заставляя почувствовать, как крепко по ней скучал.
И с удовлетворением замечаю, как ее зрачки постепенно расширяются, а дыхание становится совсем спутанным. Заканчивается, похоже, свобода. Сегодня ночью точно закончится.
– Поехали отсюда. У нас этой ночью обширная программа, я скучал.
Глава 35
Настя
– Как наша дочь?
Наша.
Наша дочь.
Данияр умело разрушает стену между нами, воздвигнутую временем и ненастными событиями. Он виртуозно напоминает мне, что будет претендовать на Миру.
И ровным счетом собирается претендовать на меня тоже.
– Она славная. Я очень люблю ее, – отвечаю тихо, размышляя о своем.
– Могло быть иначе? – интересуется Дан.
Могло. Наверное.
Это звучит жутко, но в момент, когда Данияр поставил меня в известность, что я беременна от него, а не от другого человека, мой мир перевернулся.
Во мне поднялась ненависть к Дану.
Непринятие ситуации.
Полная отрешенность.
Во время схваток я собирала себя по кусочкам и не могла больше думать ни о чем. Я, как минимум, была не готова. Только когда мне сказали, что мое состояние повлияет на здоровье ребенка, я пришла в себя.
Данияр не хочет слышать мою правду, чтобы не злиться, поэтому меняет тему.
Очень резко, порывисто.
И сразу – в омут:
– Ты вкусно пахнешь.
Я поднимаю взгляд, попадая в плен темных глаз. Серые глаза Андрея и рядом не стояли. Сейчас я отчетливо это понимаю.
– Хочу тебя, Насть. Понимаешь?
Тягучий и цепкий взгляд впивается в мое тело, а рука мужа опускается на мое колено. Я задерживаю дыхание, хотя внутри безумно прошибает все импульсы и выглядеть равнодушно – больше не получается.
– Понимаю, – выдаю послушно.
Хорошо, что ответила сейчас. Дальше, понимаю, уже сойду с ума окончательно.
Люблю или ненавижу – неважно, грань между стирается, и сознание медленно уплывает, когда его рука движется вверх. После травмы кажется, что нужно восстановиться и что рано вот так – бросаться в омут с головой, но тело уже готово. И давно просит.
Огненный клубок собирается в области груди и совместно с настойчивой рукой Данияра движется по телу к бедрам.
Платье до колен – позволяет.
Теплая весна и обнаженная кожа – позволяют.
Перед Данияром более нет преград даже в виде моего благоразумия. Этой ночью – его нет.
– Что ты делаешь? – задаю глупый вопрос, пытаясь выплыть из плена его глаз.
– Соблазняю жену, – не скрывает Дан, смотря мне прямо в глаза. – Расслабься. Не своди бедра.
Зеленый свет светофора предупредительно моргает, Данияр сбавляет скорость перед красным, останавливается и вместе с тем пальцем нетерпеливо отодвигает край кружев в сторону.
Я шумно сглатываю и прикусываю щеку изнутри. Бедра уже не свожу. Даже наоборот. Все, что копилось долгие месяцы, готово было взорваться прямо сейчас.
Одержимость Данияра.
Его ненависть ко мне и мое желание бежать от него без оглядки.
Болючее осознание случившегося.
Наш вынужденный брак и будущее, к которому Данияр меня уверенно склонял, пока я не помнила нашего прошлого.
Отклонившись головой назад, я прикрываю дрожащие веки и тихо охаю. Данияр проделывает несколько движений, нарочно задевая самое чувственное перед тем, как его палец скользит внутрь.