- Потусить в Гамбурге? – задумчиво произнёс Леонард. – Думаю, неплохая идея.
- Ага, - кивнул Леон. – А обосноваться можете у нас.
- Ну уж нет, - замахал руками Эван. – Ещё пару дней наедине с вами я не переживу!
Леонард вопросительно выгнул бровь.
- Я про них, - уточнил Эван, указывая на близнецов.
- Всё, после таких слов мы тебя точно на порог не пустим, - скрестил руки на груди Дориан. Леон согласно кивнул и принял такую же позу. – Будешь в отеле ночевать.
- Или на улице, - усмехнулся Леон.
- Да лучше так, - в их же духе ответил Эван.
- Вообще-то, - подал голос Леонард, - я тоже лучше не буду вас стеснять.
- Вот и отлично! – Эван хлопнул по коленям и сел на кровать к Норвату. – Повеселимся в клубе, а потом поделим одну лавочку на двоих, - он громко и заливисто рассмеялся.
- А на лавочке тебе спать неудобно будет, - съязвил Дориан. – Ты свисать будешь с её краёв.
Леон дал ему пять.
- Завидуйте молча, - не остался в должниках Эван. – И, между прочим, вы бы тоже с лавочки свисали.
- Но не так сильно, как ты.
- С этим я не могу не согласиться, но и вы не зазнавайтесь, - ответил Эван и скрестил руки на груди.
- Давайте вернёмся к обсуждению планов? – предложил Дориан.
Все согласно кивнули. Покрутив в руках бутылку, он продолжил:
- Я правильно понял, что все согласны с тем, чтобы отпраздновать окончание тура в Гамбурге, а потом уже разъехаться?
- Да, - кивнул Эван. – Думаю, никто из нас никуда не торопится. И, как сказал наш великий и мудрый Норват, традиции нарушать нельзя.
- Вообще-то, - произнёс Леонард, - вы забыли спросить меня о моих планах. А они у меня есть.
- Je suis désolé*, - развёл руками Эван.
Леонард поморщился.
- Я же просил вас не говорить по-французски при мне.
- Но ты же прекрасно понимаешь его? – почесав нос, спросил Леон. – Ты же учил его в школе?
- Вот именно поэтому я вас и прошу воздерживаться от него, - вновь поморщился Леонард. – Когда я слышу французскую речь, я сразу вспоминаю свою учительницу французского. А вспоминать её я не хочу…
- Вообще-то, у нас половина песен на французском, - вмешался Дориан.
- А кто тебе сказал, что я тайно не ненавижу тебя, когда ты поёшь?
Вставать, чтобы ударить друга, Дориану было лень, поэтому он просто бросил в него пробкой от пива. Леонард увернулся.
- А вот это уже дискриминация! – возмутился Дориан. – В большинстве из нас течёт французская кровь!
- Вот именно, в большинстве, - с присущим ему спокойствием ответил Леонард. – А в таком случае это уже дискриминация меня, как меньшинства.
В ответ Дориан бросил в него пустой бутылкой, Леон запоздало перехватил руки брата.
- Так, Дори больше не наливаем, - заключил Эван.
Раззадорившись от алкоголя, Дориан рявкнул на него:
- Ещё раз назовёшь меня «Дори», я в тебя бутылкой кину! И не промахнусь!
Он рванулся из рук Леона, чтобы достать обидчика, но тот держал крепко.
- Отпусти меня, - приказным тоном заявил Дориан брату.
- Не отпущу. А то ты на людей кидаешься, - Леон прыснул смехом и уткнулся носом младшему в плечо, пытаясь отсмеяться.
Дориан толкнул его плечом, больно ударив в нос.
- Придурок, - буркнул Леон и тоже толкнул его.
Дориан от толчка упал на бок и, наградив брата испепеляющим взглядом, показал ему средний палец, после чего сел на кровать рядом с Эваном.
- Иди от меня, истеричка, - беззлобно сказал бас-гитарист, смеясь, но Дориан шутки не оценил.
Толкнув его в плечи, Дориан быстро направился к двери. Обернувшись около порога, он продемонстрировал средний палец уже всем друзьям и покинул номер, громко хлопнув напоследок дверью.
Остальные парни продолжили веселиться и отдыхать. Только Леонард минут через сорок после ухода Дориана не выдержал и пошёл за ним, чтобы предложить мировую.
В номере Дориана было темно, даже около порога ощущался ночной сквозняк, врывающийся в распахнутое настежь окно. Хозяин номера нашёлся в спальне – он сидел на подоконнике, курил и смотрел в окно, на укутанную в темноту и свет фонарей улицу.