- Всегда наступает такой момент, когда приходит время менять привычные устои. Будем считать, что это он. К тому же, от того, что я один раз не пойду с вами, ничего смертельного не случится. Я уверен, что вы отлично проведёте время и без меня.
- Ну да, - пьяно хихикнул Леон, - никого не придётся домой тащить на себе.
Такого никогда не было. Разве что тогда, когда они были ещё подростками и совершенно не умели пить, но всё равно делали это, подобное случалось. Но тогда они тащили друг друга, обнявшись, чтобы не упасть и не уснуть в кустах у обочины, и держась за своё отражение.
Не став озвучивать этой правды и пытаться завязать новый спор, Дориан сел на кровать, спокойно смотря на брата. В его глазах читалась непоколебимая уверенность в правильности своего выбора. Сейчас, когда Леон вновь смеялся над ним вместо того, чтобы серьёзно поговорить, он окончательно уверился в том, что сделал верный выбор.
Не меньше минуты Леон стоял, ничего не говоря, с прищуром смотря на младшего, будто пытаясь заставить его передумать или прочитать желание сделать это в его глазах. Затем он вздохнул и спросил:
- Так, ты остаёшься?
- Да.
- Точно решил?
«Нет, сомневаюсь», - хотел съязвить Дориан, но воздержался от этого.
- Да, точно.
На несколько секунд вновь воцарилось молчание, а после Леон развёл руками, говоря:
- Ну, флаг тебе в руки.
Он открыл дверь и обернулся на пороге, с ухмылкой добавляя:
- Не умри тут со скуки.
- Не волнуйся, я найду, чем себя занять.
- Да ну?
- Ну да, - Дориан выдавил из себя такую же издевательскую улыбку, какая играла на лице брата.
- Ну, удачи, - бросил Леон и ушёл, громко хлопнув дверью. Дориан невольно вздрогнул от этого хлопка, который прозвучал слишком громко в идеальной тишине огромной квартиры, в которой он ещё ни разу не оставался один. Но он правильно сказал – всё меняется и время в этой жизни приходит для всего.
Минут десять Дориан так и сидел на кровати, смотря на дверь и слушая приглушённый стеклопакетом гул машин, смешанный с его собственным сердцебиением.
Встав, он шагнул к двери – хотелось пойти и посмотреть, ушёл ли Леон – но остановился. Нет, он не пойдёт, не побежит за ним, хоть и виноват на самом деле – не стоило так сильно нервничать. Сжав кулаки для уверенности, Дориан вернулся на кровать, а после взял сигареты и пересел на подоконник. По стеклу стекали капли небольшого дождя, разбивая картинку улицы на осколки. Из них получился бы отличный пазл, вот только сложный очень: за окном их квартиры был и массивный дом с шикарной лепниной, и десятки сменяющих друг друга автомобилей самых разнообразных цветов, и стройные фонари на неприлично длинных ногах, проснувшиеся всего каких-то сорок минут тому назад, и, конечно же, толпа прохожих – до того разных, что разбегались глаза.
После третьей сигареты горло защипало с непривычки. Физически курить уже совершенно не хотелось, от мыслей о табаке мутило, но хотелось морально. Подкурив очередную сигарету, Дориан сделал несколько затяжек и отправил её в пепельницу. Выдохнув дым, он закрыл окно, из которого тянуло влажностью, и спрыгнул на пол.
Леон был прав, Дориан совершенно не знал, за чем будет коротать внезапно выдавшееся свободное время. Смотреть телевизор не хотелось, читать тоже, никаких новых идей песен не приходило в голову, да и не нужны они были, у них и так уже было предостаточно материала.
Погуляв по комнате ещё минут двадцать, Дориан убрал одежду в шкаф, снова открыл окно и лёг в кровать, набрасывая на себя одеяло и сворачиваясь под ним в клубочек. Самым лучшим способом использовать свободное время тишины и спокойствия был сон. Как раз, в последние месяцы не было ни единого дня, когда бы Дориан выспался, организм заслужил этого отдыха.
Закрыв глаза, Дориан подтянул колени ещё выше, почти к груди. В сознание настырно врывался стук дождевых капель об стекло, убаюкивая и, одновременно, раздражая. Он шумно выдохнул, пытаясь абстрагироваться от всего и просто уснуть, размышляя.
«И почему у нас всё, не как у людей? – думал он, постепенно ощущая нарастающую и столь приятную сонливость. – У многих людей есть браться и сёстры, и они живут совершенно спокойно, не ссорятся. А мы с Леоном каждый день собачимся по любому поводу, каждый божий день что-то выясняем. Конечно, мы быстро миримся, но всё равно… - он вновь шумно выдохнул. – Надоело уже».