Последним членом «Нот Римана» являлся Леонард Норват - ударник, и он был единственным урожденным венгром в группе. Он был не слишком высок, коренаст. Волосы у него были достаточно длинные – ниже плеч, тёмно-русые, и почти всегда он заплетал их в косу, за что на него обрушивалось бы немало нападок со стороны окружающих, если бы в остальном его внешность не была традиционно мужской. Леонарду было двадцать три года, но при этом он выглядел старше Эвана. Что-то было такое в его лице и взгляде, что производило впечатление взрослого и умудрённого опытом человека.
На фоне своих не особо выделяющихся друзей Дориан выглядел, как бразильский карнавал со всем его буйством красок и цветов, который непонятным образом занесло в глухую деревушку где-нибудь в центральной Европе. Но друзей не смущало то, что он забивал их своей яркостью, а самого Дориана это не смущало и подавно.
- Дориан, Леон, - обратилась к братьям девушка-репортёр, - насколько я знаю, ваши родители принадлежат к разным религиям?
- Да, - синхронно кивнули парни и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
Продолжил высказывание один Дориан.
- Наша мать католичка, а отец мусульманин.
Репортёр кивнула и, что-то быстро пометив у себя в блокноте, задала новый вопрос:
- А к какой религии вы относите себя?
- Ни к какой, - пожал плечами Дориан. – Может быть, когда-нибудь мы изменим своё решение, но пока что это так.
- Ни к какой? – переспросила репортёр. – Если честно, это смотрится немного странно с учётом того, что ваш отец мусульманин. Насколько я знаю, это не самая терпимая религия…
Улыбка пропала с лица Дориана, уступив место серьёзности и даже хмурости.
- Не нужно так думать, - ответил он и закинул ногу на ногу. – Почему-то все утверждают, что мусульмане такие жестокие и нетерпимые и так далее. Иногда это доходит до абсурда и того, что чуть ли не каждого приверженца ислама считают скрытым террористом! А это совершенно не так, - он склонился вперёд, ближе к репортёру. – По папиной линии у нас большинство родственников – мусульмане и мы с Леоном с детства общались с ними. И никто из них не был нетерпимым или каким там вы ещё говорите. Конечно, нашим бабушкам и дедушкам не слишком нравится то, как я выгляжу, но они всё равно принимают это. И они приняли выбор нашего отца, когда он только собирался жениться на маме, хоть она и не принадлежала к их религии и не собиралась в неё переходить. И при этом они все весьма верующие, и наш отец тоже, но исповедование ислама не мешает оставаться им адекватными людьми. Вообще, я считаю, что религия не имеет никакого значения, потому что, если у человека есть какие-то моральные отклонения, то он будет творить зло, хоть под флагом ислама, хоть христианства, хоть буддизма!
- Ну, всё, - произнёс Леон, пока Дориан продолжал эмоционально тараторить, - вы Дориана задели и теперь он не заткнётся до конца интервью.
За свои слова он получил тычок локтем под рёбра и гневный взгляд брата.
- А тебе всё равно? – тихо спросил Дориан.
- Нет. Но мы уже тысячу раз объясняли все эти тонкости. Смысл повторять это каждый раз?
- А я хочу, чтобы нас услышали, - гордо вздёрнув подбородок, ответил Дориан и отвернулся к репортёру, которая терпеливо ожидала, пока братья договорят.
- Извините, если я задела ваши чувства, - произнесла она, слегка улыбнувшись. – Я этого не хотела. Просто…
- Да, я знаю, что так думают многие – те, кто не знаком с адекватными представителями ислама, - вновь заговорил Дориан, перебивая девушку. – И именно поэтому я постоянно повторяю, что наш отец и наши родственники по его линии, все те, кого мы узнали, гостя на его родине, в Агадире*, не имеют никакого отношения к радикальной вере и терроризму.
Он помолчал несколько секунд, и как только репортёр открыла рот, снова заговорил:
- И нам с Леоном родители дали выбор. Они, как уже было сказано, оба верующие, но нас ни в одну религию посвящать не стали. Они решили, что лучше позволить нам вырасти и принять самостоятельное решение, - он рассмеялся. – Так получилось, что в нашем доме под одной крышей сожительствовали Аллах, Бог и мы с Леоном.