- Как? Конфликт сил...
- Не магией. Просто будь рядом, чтобы она чувствовала поддержку. Скажи что-нибудь, улыбнись, пошути.
- И все?
- Этого хватит. Сумку только от нее не забирай. Я серьезно. Пока несет - живет.
И все снова потонуло в тумане боли, тошноты и безразличия. И почему она вчера не заблудилась в метели...
- Келли! Келли-ведьма! Ну-ка, не опускай голову, нельзя!
- Обжора сказал смотреть под ноги, - вяло возразила она.
- Огрызаешься? Молодчина, - обрадовался Кот, - только ты не под ноги смотришь. Ты как будто... место себе для могилки выбираешь.
- А чего выбирать? - так же вяло отозвалась она. - Здесь везде красиво. Вон тот пушистый сугробик подойдет. Пойду я. Там хорошо будет. Вспоминайте меня молодой и красивой...
От мысли, что сейчас она ляжет и отдохнет, а потом будет тепло и не страшно - Келли воодушевилась и просто скакнула к пленившему ее "сугробику".
- Куда! - Руками Эшери бы не успел. Никто бы не успел. Но воздушная плеть оказалась быстрее руки, и быстрее замороченной горой девчонки. Кот захлестнул ее за пояс, дернул назад и почти отшвырнул на камни.
- Спятил! - заорала она не вялым, а совершенно нормальным, злым голосом, - Больно!
И следом случились сразу две вещи. Симпатичный "сугробик", потревоженный Келли, обвалился и съехал, обнажая обрыв.
Высоко, выше того места, где они находились, раздался глухой звук и мгновенно прокатился по всему пространству от земли до неба, порождая даже не страх - панику. Келли вспомнила предупреждение Обжоры как всегда слишком поздно и круглыми от ужаса глазами уставилась наверх. А там... Плотный снежный покров пошел трещинами, зашевелился... Огромный пласт сорвался с верхотуры и заскользил вниз, набирая скорость и вовлекая в движение все больше и больше снега.
Подскочивший Обжора лишь взглянул - и уронил одно короткое, хлесткое слово, которое не употребляют при дамах. Даже если дамы во всем виноваты. Достоинства этого слова были неоспоримы - не объясняя ничего, оно полностью описывало ситуацию.
Но это был единственный промах. Дальше он действовал безупречно.
- К стене! прижаться! рюкзаки сбросить! веревку размотать! намордники обуть! воздушный барьер! МОЛИТЕСЬ!!!
Это было похоже на медленный взрыв. Келли знала, что лавина движется очень быстро, намного быстрее лошади - но почему-то казалось, что она приближается невыносимо медленно. И клубящийся снежный дым, и сопровождающий его чудовищный грохот вызывали не ужас, а восторг. Хотелось кричать и почему-то смеяться.
Наверное, она сошла с ума, другого объяснения своему состоянию Келли не видела - она смотрела на несущуюся на них смерть - и ей становилось хорошо. И с каждым мигом все лучше и лучше. Усталость, головная боль, тошнота, апатия - все смыло в один миг - изнутри поднялось что-то огромное, вполне сродни лавине - и полетело к ней, как летит щенок к другому щенку с вечным собачьим предложением: "Давай поиграем с тобой!"
На крутом склоне, в шаге от опешившей дипмиссии, случилось странное - словно встретились две лавины: видимая, которая неслась сверху и грозила погрести их под собой - и невидимая, которая появилась снизу, вопреки всем законам.
Столкновение породило врыв. Снежная масса разбилась на миллионы частиц, взметнулась в небеса, закружилась... и осела. Далеко внизу. Почти в долине.
Народ ошеломленно переглядывался.
- Что это было? - наконец, озвучил Маркиз.
Группа повернулась к Обжоре, как к признанному эксперту. Но тот был ошеломлен не меньше. Если не больше.
- Это... бывает, - наконец, произнес он. На язык рвались совсем другие слова, куда менее приличные, и магу потребовалось время, чтобы побороть безусловный рефлекс, - Можно сказать, явление природы. Редкое. Я о таком слышал - но сам наблюдал впервые.
- И что это? - мягко уточнил Кот, - название у этого явления есть?
- Ага. Это Инициация ведьмы. Инициация горами.
В долине цвели ярко-красные, крупные камнеломки. На самой границе снега - они были так щемяще красивы, что Келли хотелось лечь на землю рядом с ними и вдыхать тонкий, едва уловимый запах.
Было тепло, как бывает тепло только тем, кто совсем недавно умирал от холода в снегах и несколько мгновений всерьез не верил, что вернется в весну. Маги расстегнули куртки, а Эшери сбросил свою совсем. Холод его не брал, так же, как не брали стрелы и огненные шары. И вязаный жилет он снял, прополоскал в сугробе, ошеломляя здешние снега голым торсом, бросил на траву, натянул на себя свежую рубашку, правда, не батистовую, а бумажную, совсем простую, но отбеленную. И стал ужасно похож на себя - Первого Герцога, так, что стало даже неудобно звать его Котом и на "ты".