- Ты имеешь в виду, из Шатерзи?
- Я имею в виду - из этого замка. Уж больно он к нему привязан.
- Не может быть, - запротестовала Келли, - здесь никто не живет. Мы бы знали. Все подданные Его Светлости обязаны платить в казну налоги, а из замка Фиолоры мы никогда и ничего не получали... Честно говоря, я не знала даже, что он есть на самом деле. Считала просто легендой. Или развалинами.
- Ну так вот получи и распишись: вполне жилое строение, можно на баланс ставить. Старик сказал, что принадлежит к древнему роду Смотрителей за Соленой Дверью. Не знаешь случайно, что за бред?
- Случайно мы оба знаем, - хмыкнул внезапно повеселевший Марк, - а Кот - тот даже не случайно, а потому, что в детстве хорошо учился.
- Да мы вроде все неплохо учились... Особенно плохому. Хорошо, что ты, Келли, не знала нас в те времена. Теперь я вполне понимаю, что все мы были начинающими отморозками.
- А теперь, похоже, уже конченые придурки, - флегматично заметил Волк. - Даже не знаю, что выглядит привлекательнее в глазах романтичной юной девы.
- Я тоже понятия не имею, - отозвалась Келли, - но на всякий случай заверните оба.
Это и правда оказалась кладовка. Узкие полки от пола до потолка, забитые мешками и мешочками, коробочками, коробками и коробами - и запах. Ни с чем не сравнимый запах палатки с пряностями, из которой в первую клепсидру хочется сбежать на край света, а к исходу второй тебе уже все отлично, потому что нюх отшибло напрочь, минимум - на неделю.
Волк в такие места никогда не заходил - берег свой уникальный нос.
Эшери нюхачом никогда не был, а на страдания "языка" ему было плевать. Так что он спокойно сгрузил тюк в углу, освободил его от кляпа и развернулся к небольшому окошку, забранному толстой решеткой.
И некоторое время просто стоял, вдыхая воздух, напоенный запахами весны: воды, травы, земли и, заодно, всего, что вытаивает из под снега и попадает под безжалостные лучи светила. Здесь, в горах, весна наступала недели на две, а то и на месяц позже, чем на равнине.
Такая интересная разновидность путешествия во времени...
- Эй! - послышался голос. Не старческий, дребезжащий а вполне даже звучный, приятный тенор. В нем звучало неподдельное изумление, - А ты не боишься поворачиваться ко мне спиной?
- А должен? - удивился Эшери, - Извини, не знал. В утешении могу сказать, что я вообще мало чего боюсь, так что ты здесь не при чем.
- Ты не знаешь, кто я? - изумления стало больше.
- Расскажи, - предложил Кот.
- Я Аман Кулари... - тенор немного помолчал, ожидая какой-то реакции. Если бы Кот знал, какой именно, то с удовольствием подыграл, ему не трудно. А практика показывала, что часто это кратчайший путь к истине.
- Удивительно. Чему учат современную молодежь!?
- Очевидно, не тому, что им необходимо знать, - искренне согласился Кот, - например, твое имя, уважаемый, я слышу впервые в жизни. А кроме него у тебя что-то есть? Родовая принадлежность, звание, должность?
- Я - агшер. Смотритель Соленой Двери и самый сильный колдун этого мира.
- Да? Ну хорошо, пусть так. Но как же тебя, такого крутого, связал мой человек?
- Да просто от неожиданности, - словоохотливо отозвался старик, - я задумался. Мне показалось странным, что закон Арведа Уду не исполняется для пятисот шестидесяти восьми частных случаев, тогда как в остальных -действует безупречно, не смотря на сопутствующие неблагоприятные условия.
- Подожди, - Кот поморщился, пытаясь ухватить за хвост ускользающую мысль, - "агшер" - это же звание... оно означало, в переводе с древнекартаэльского... бессмертный и богоравный, так? Но, Бездна! Его не присваивают уже больше трех тысяч лет!
- Да? - удивился уже старик, - ну, может быть. Время летит так быстро.
Если бы пленник сделал хоть одно подозрительное движение, Кот бы немедленно услышал и пресек... Но он не услышали ничего. Ни скрипа веревок, ни изменившегося дыхания. А почему вдруг решил повернуться... Да Бездна знает. Почему-то. Показалось, что так правильно.
Тючок с пленником по-прежнему валялся на лавке. А прямо поверх него, поджав ноги на старый фиольский манер, сидел тот же самый старичок. Прозрачным он не был, над землей не парил и демонстрировал все признаки человека из плоти и крови.
- Видите ли, оковы для меня мало что значат, как простые, так и зачарованные, - он пожал плечами, словно извиняясь за несовершенство мира, - меня можно сжечь, четвертовать, сбросить с горы в бездонную пропасть...
- Пробовали?
- О, да! - старичок явно не расслышал сарказма, - покойный герцог Вайрон был человеком научного склада ума. Я бы сказал, научно-практического и очень уважал эксперимент, как наиболее точный способ получения ответов. Не могу сказать, что этот подход мне не близок... Но все же четырехсотая казнь подряд несколько утомляет. И пытки... увы, арсенал его палача был прискорбно мал, так что вскоре самой страшной пыткой для меня стала скука. Жестокая плата за бессмертие.